По волнам жизни - [81]

Хайдар Адэми иронически усмехнулся:

— Меня не касается, кто из вас кого любил и почему… Вы, женщины, вообще любвеобильны…

Ольге хотелось бросить ему в лицо: «Врешь, негодяй, ты-то отлично знаешь, что это не так, я тебе это уже доказала однажды…» Но она сжала губы и промолчала. А Хайдар, подняв кулак, словно собираясь ее ударить, хмуро процедил:

— Али Кельменди — сосланный сюда правительством коммунист, большевик, враг Его Величества. Кто привел его в твой дом?

Ольга решительно ответила:

— Он пришел ко мне сам.

— Неправда, — отрубил Хайдар Адэми.

— Так же как однажды пришли и вы…

— Неправда, — повторил Хайдар.

— Так же как приходят все, кто ищет комнату. Как пришли однажды вы. У меня две комнаты. Когда они пустуют, я их сдаю людям, которые нуждаются в жилье и просят меня об этом. И никогда не проявляю любопытства, не интересуюсь, кто они такие и откуда. Разве я вас о чем-нибудь спросила? А разве я вас знала?

— Неправда, — повторил еще раз Хайдар Адэми, и в его глазах опять сверкнула злоба. — Али Кельменди пришел к тебе не сам, потому что ему нечем платить за жилье. Его сюда сослали, у него не было ни гроша в кармане. Откуда ему было взять деньги, чтобы платить за комнату по два доллара в месяц?

Он помолчал, насмешливо посмотрел на Ольгу и вкрадчиво спросил:

— А может быть, он спал в твоей комнате, раз уж ты так сильно его любила?

На Ольгу будто обрушился потолок. От этих оскорбительных слов она вся содрогнулась. К горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы. Она быстро опустила голову и прикусила нижнюю губу.

— Та-а-к, — протянул Хайдар Адэми и снова зашагал от стола к стене и обратно, — понимаю… Насильно мил не будешь… Один люб, другой нелюб. Тому, кто платит, — ничего, а тому, кого любишь, — все, даже бесплатно.

«Господи, когда же кончится этот срам?» — думала Ольга, стоя все в той же позе, опустив голову, кусая губы и стараясь не разрыдаться.

Хайдар снова встал перед нею и повторил вопрос голосом, в котором звучала угроза:

— Я тебя спрашиваю, кто привел его в твой дом?

Ольга подняла глаза и, спокойно выдержав колючий взгляд жандарма, не ответила ему ни слова. Хайдар понял, что эта женщина — крепкий орешек, но, желая все-таки получить от нее кое-какие сведения, изменил тон:

— Скажи, кто привел к тебе Али Кельменди, и я освобожу твоего сына.

Теперь Ольга уже не сомневалась в том, что начальник жандармерии ничего не знает точно и пытается выяснить через нее имена товарищей Али Кельменди. Ей показалось, что с нее спала давившая на плечи тяжкая ноша, и, стараясь глядеть Хайдару прямо в лицо, она сказала:

— Вы правы, его привел ко мне какой-то мужчина.

Ширококостное лицо жандарма прояснилось. Щеки его, синие от густой поросли, хотя он регулярно и тщательно брился, растянулись в улыбке, образовав у рта глубокие складки. Холодные злые глаза уставились на Ольгу, которая была совершенно спокойна. Он шепотом спросил:

— Кто?

Помедлив немножко, Ольга произнесла с деланным огорчением:

— Разве я знаю?

— Врешь!

— А зачем мне врать? Я его не знаю. Он даже не из Корчи. Если бы знала, сказала бы вам — я никого не боюсь.

Хайдар повернулся к Ольге спиной, подошел к столу, стукнул по нему кулаком и крикнул:

— Меня король посадил на это место, чтобы я защищал Албанию от ее врагов — коммунистов. И вот что я тебе скажу: бог свидетель, если твой сын еще раз примет участие в такой демонстрации, ты увидишь его на виселице. Хайдар Адэми не зря получил от Его Величества чин подполковника! Я сотру коммунистов с лица земли, бог тому свидетель! У Зогу много врагов, но я защищу его, я уничтожу всех коммунистов и заставлю всю Корчу содрогаться от моего имени!

Он еще раз стукнул кулаком по столу, для пущей острастки. Но Ольга смотрела на него совершенно спокойно, зная, что кричать на женщину и угрожать ей могут только малодушные мужчины.

15

У Исмаила среди коллег был близкий друг, которого он очень любил: Решат Дэльвина.

В девятилетнем возрасте Решат уехал учиться в Италию. Отец, человек с достатком, отправил сына в Лечче и устроил в интернат, где проживало много албанцев. В этом маленьком городе Южной Италии Решат закончил начальную школу и гимназию, потом переехал в Болонью. Там проучился четыре года и получил право преподавать физику и химию.

Решат обладал живым умом и приятной внешностью. Особенно украшали его удлиненное лицо черные широкие брови и легкая ироническая улыбка, блуждавшая в углах большого рта. На высокий лоб упрямо спадали пряди непокорных волос.

Несмотря на то что Решат с малых лет находился в Италии, там же получил образование, он вернулся на родину ярым противником всего итальянского. Создавалось такое впечатление, что из страны, напоенной поэзией, музыкой и любовью, он привез только глубокую ненависть, испытываемую им к Муссолини и чернорубашечникам. Подобно огромной паутине, она в его сознании опутала своими тонкими нитями все итальянское без исключения — даже музыку, живопись и литературу. Конечно, Решат воздавал должное гениям, которыми в разное время одарила Италия мировую культуру. Однако ненависть к фашизму отравляла его мысли, словно капля яда — прозрачную воду в сосуде, не позволяя напиться, как бы ни мучила жажда.