По воле судьбы - [104]

– Держите. Один глоток, и вам сразу станет легче.

Ле Фарж трясущимися руками буквально вцепился в бокал и влил в себя обжигающую жидкость. Он дрожал так, что пролил бренди на брюки.

– Поймите нас правильно, Ле Фарж, в наши намерения не входило мучить вас. Ваше изумление и потрясение вполне понятны. Это самое невероятное совпадение, с каким мне доводилось сталкиваться за всю мою жизнь. Но то, что вы сейчас услышали, истинная правда. Вы женились на Хэ Лин, когда служили в Таиланде, привезли ее с собой в Кантон, где и родилась Андрия.

– И где бессовестно бросили мою мать и меня! – резко перебила его Андрия.

Ле Фарж медленно поднял голову и посмотрел ей в глаза. В них он увидел только презрение. Это было тяжело, но на этот раз он не отвел взгляд.

– Так, значит, вы моя дочь? – Умоляющим жестом он протянул к ней руку.

Андрия отпрянула, как будто увидела ядовитую змею. Люка до глубины души тронуло выражение боли и вины на искаженном лице француза.

– Я не осуждаю вас за ненависть ко мне. Вы никак не могли знать обо всех обстоятельствах. В каждой истории всегда есть две стороны. Я умоляю вас выслушать мою.

– Слушать ваше вранье? – гневно фыркнула Андрия. – Избавьте от такой чести!

– Андрия, – вмешался Люк. – Ты помнишь, как убеждала меня выслушать отца? Я послушался тебя, и семья снова воссоединилась, помнишь? Мы живем в демократическом обществе. Каждый человек заслуживает того, чтобы его выслушали. Ты здравомыслящая и справедливая женщина, поэтому должна это понимать.

Она пожала плечами и сложила руки на груди.

– Продолжайте, мсье Ле Фарж.

Он обхватил голову руками и торопливо заговорил. В голосе его было столько искренности, что Люк сразу же поверил ему.

– Понимаете, когда меня перевели из Китая, я хотел забрать вас с собой во Францию. Я глубоко любил жену и дочь…

Андрия хотела было его перебить, но Люк предупреждающе положил ладонь ей на плечо, и молодая женщина промолчала.

– Да, я любил вас обеих. В любом случае Хэ Лин… она была волевой женщиной. И ей не хотелось уезжать из Китая. Она боялась отправляться в долгое и опасное путешествие через океан с младенцем на руках. Но и я не мог остаться, поэтому у меня не было иного выхода, как оставить вас обеих в Кантоне.

– Но вы же пообещали моей матери, что вернетесь за нами! – осуждающе воскликнула Андрия.

– Так я и собирался поступить. Но не забывайте, что я не волен был распоряжаться собой, потому что служил во французском военном флоте, а в те беспокойные времена началась война в Алжире. Меня тяжело ранило. Два долгих года я был прикован к постели. Но я все-таки вернулся в Китай, однако никаких следов Хэ Лин и ребенка не нашел. Вы должны поверить мне, Бог свидетель, я не лгу! – взмолился он. – Я безуспешно пытался разыскать вас, узнать, что произошло. Но у меня было мало времени и мало возможностей. Я по-прежнему оставался на службе в военном флоте. – Он простер руки. – Наверное, мне нужно было вернуться еще раз, еще раз попробовать вас разыскать, но к тому времени я потерял всякую надежду. Столько женщин и детей погибли от холеры, чумы… Я решил, что Хэ Лин и вы тоже стали их жертвами. – Он перевел дыхание и выпрямился. – Еще одно – я так и не женился, потому что любил Хэ Лин и вас. Я жил затворником, потом ушел в отставку. И почти сразу отправился в Южную Африку, где и встретил Сесил Рода. – Ле Фарж поднялся на ноги и повернулся лицом к Андрии. Достоинство вновь вернулось к нему, когда он облегчил свою душу исповедью. – Моя дорогая дочь, можешь ли ты найти в себе силы простить меня? Если нет, поверь, я пойму. Оставив меня, ты воздашь мне по заслугам. – Он широко раскрыл ей навстречу свои объятия. – Андрия?

Люк затаив дыхание смотрел на Андрию, страшась нарушить хрупкое равновесие тех противоречивых чувств, что бушевали сейчас в ее душе и отражались в выражении лица и в глазах.

Он посмотрел на Ле Фаржа. Тот, не стесняясь, плакал. Потом снова перевел взгляд на Андрию. Первый, едва заметный знак – чуть-чуть смягчились плотно сжатые губы. Задрожали плечи. И Андрия, вскрикнув, безудержно разрыдалась.

– Папа! – воскликнула она и шагнула к отцу.

Он прижал ее к своей груди, покрывая мокрыми от слез поцелуями ее волосы и щеки.

– Доченька моя, чудная, красивая доченька!..

У Люка тоже немилосердно защипало глаза, и ему все никак не удавалось сглотнуть застрявший в горле комок. Он тихо вышел из гостиной и осторожно прикрыл за собой дверь. Сейчас, кажется, был тот случай, когда трое – уже толпа.

Когда Ле Фарж ушел, а Люк и Андрия начали готовиться ко сну, она поделилась своими сомнениями:

– Я все-таки еще сомневаюсь. Ведь это прирожденный обольститель, и все, что он тут наговорил, может оказаться ложью.

– Я думаю, мы, говоря казенным языком, должны оправдать его за недостаточностью улик. Но могу поклясться только в одном: раскаяние было искренним, чувства выплеснулись наружу. Так сыграть невозможно.

– Да, я верю, что это было искренне. В любом случае ты прав, и я, говоря казенным языком, оправдаю его за недостаточностью улик, – улыбнулась Андрия. – Должна признать, я ужасно рада, что у меня есть отец!

– И муж, – внес поправку Люк.