По воле северных богов - [117]

— Не говори глупостей над ее невинной головкой.

— Хью считает, что ей нужно будет найти кормилицу.

— Он прав. Тебе самой нужно окрепнуть, чтобы следующий малыш тоже родился здоровым.

— Следующий?

— А как же? Пока будешь спать с мужем, будут и детки. Господину нужны сыновья.

— Я не породистая кобыла, которую купили ради здорового потомства! — вскинулась Тир, и Аса успокаивающе положила ей руку на плечо.

— Разве кто-нибудь, а главное сэр Хьюго, так считает?

— Нет. Мне кажется, нет.

— Тогда чего ты бьешь задом, словно ты и, правда, норовистая лошадь? Неужели ж сама не захочешь еще и маленького сыночка, а потом и еще малышей? Уж поверь мне, с ними хоть и много забот, но больше счастья.

На этот раз Тир решила не идти вдоль берегов, а плыть напрямую. Поэтому, как только ладья вынырнула из Балтики в Северное море, обогнув острый зуб Датского полуострова, Тир сразу взяла курс на Англию. Сверяясь со звездами и движением солнца, ладья, направляемая опытной рукой, стремительно приближалась к своей цели. Питер, несколько лет проплававший на галере шейха Богаэтдина, впервые чувствовал настоящее удовольствие от путешествия. Корабль просто покорил его своей быстроходностью, маневренностью, хищной летящей красотой.

— Эх, хороша посудина! — заключил он, наблюдая за действиями рыжебородого рулевого.

— Ее строил настоящий мастер, — внезапно откликнулся бородач, любовно погладив отполированную почти до блеска рукоять огромного рулевого весла. — Госпожа Тир исходила на ней много морей.

— Значит, можно рассчитывать на то, что эта воинственная девица не утопит нас?

Бородач только хмыкнул.

— Откуда она взялась на голову бедолаги? — Питер кивнул в сторону задумчивого Хью.

— Поверишь ли, во всем виноват я.

— Как это?

— Во время одного из набегов я притащил на ладью пленницу. Это была младшая сестра господина Хьюго. Тир привязалась к ней и, решив подарить свободу, отвезла назад в Гилфорд, а там сама увязла словно птичка в патоке…

— Ты хорошо говоришь на моем языке, викинг.

— Моя жена англичанка.

— Тоже, небось, стибрил? — прищурясь поинтересовался Питер.

— Стибрил, — с достоинством подтвердил Эрик. — Уже почти двадцать пять лет назад.

— Говорят, у вас можно иметь и не одну жену…

— Только не с моей Асой, — рассмеялся бородач.

— Да что ж, ты не сладишь с бабой?

— Она как-то побила даже сэра Хьюго, — понизив голос, сообщил рулевой и громогласно захохотал, увидев совершеннейшее изумление на лице хитроватого парня, которого привел с собой будущий муж его госпожи.

— Похоже, ты гордишься ею…

— А каких бы сыновей воспитала мне какая-нибудь мямля?

— Никогда не задумывался об этом…

— А ты подумай. Пока ветер попутный, время у тебя будет.

— Слушай, а что будет, когда твоя госпожа выйдет замуж? Сэр Хью вряд ли позволит ей как прежде плавать, куда в голову взбредет.

— Ей не сможет запретить никто и ничего, парень. Не тот случай. Только… она сама не захочет расстаться с ним и дочерью. А ладья… Она уже назначила капитана. А что?

— Да, хороша посудина! Хотел бы я сходить на ней куда-нибудь далеко. Мир посмотреть. А то только и видел, что карманы да цепи… Слушай! А поговорю-ка я с Хью, может он за меня похлопочет перед твоей Рысью?

Вопрос решился удивительно быстро. Питеру было поставлено единственное условие — у своих не воровать, хуже будет, после чего он был принят в вольную дружину, впервые за всю свою шебутную жизнь почувствовав, что путь его свернул с извилистого ухабистого проселка на ровную дорогу, ведущую в нужном направлении.

А Гилфорд тем временем опять принимал гостей.

Началось все одним ясным, уже почти по-весеннему теплым февральским днем нового 1195 года, когда на совершенно измученной лошади во двор замка влетел гонец, одетый в цвета королевского дома и, коротко протрубив в рог, воскликнул:

— Король вернулся! Ричард Львиное Сердце снова в Англии и на престоле!

Однако потом вновь наступило затишье, которое продолжалось до двадцатых чисел мая. Нарушено оно было внезапно и совершенно оглушающе. Потом Аса охарактеризовала все это коротко и по-житейски мудро: «Всегда так — то густо, то пусто».

Куини сидела у зеркала, расчесывая свои длинные вьющиеся волосы перед сном, когда в супружескую спальню влетел Гай и, слегка заикаясь от волнения, сообщил, что в замок прибыл рыцарь в сопровождении внушительной свиты и утверждает, что он король Ричард Плантагенет. Округлив глаза, молодая хозяйка кликнула служанку и велела ей срочно вновь одевать и причесывать ее, а после поспешила вниз.

В зале, нетерпеливо постукивая ногой, стоял высокий плечистый рыцарь, полностью облаченный в великолепные рыцарские доспехи. Плащ, небрежно наброшенный на плечи, подметал пол, а шлем, который он держал подмышкой, был украшен перьями и искусной золотой насечкой. Куини в те времена, когда Хью регулярно участвовал в рыцарских турнирах, неоднократно видела короля, который тоже был большим любителем подобных чисто мужских забав. И теперь ей было достаточно одного взгляда. Она присела в глубоком реверансе, так что одно колено почти коснулось пола, и почтительно произнесла:

— Сир!

— Мой бог! Неужели это вихрастая малышка Куини?