По воле богов - [54]

Максимилиан остался сидеть на троне и смотрел на Тита, требуя объяснений.

- Отдай её мне, и я отдам тебе Никополь.

Максимилиан удивлёно поднял брови. Это было более чем щедрое предложение. Сам Никополь не был стратегически важным городом, но римляне, взяв его, лишили греков удобного прохода к Керкире. Тигран выглядел таким же удивлённым. Он поднял глаза и внимательно наблюдал за полководцем, ожидая его решения.

- Тит, она останется у меня. Но я могу пообещать, что никто не узнает о том, что Марка убила эта женщина.

- Об этом и так уже все знают!

Римлянин был на грани бешенства и сдерживал себя из последних сил.

- Это только слухи.

Тит посмотрел в холодное, но уверенное лицо Максимилиана, и благодарно кивнул.

- Договорились.

Как только Максимилиан всех выгнал из зала, Лина, не переодеваясь, тут же направилась к Алкмене. Сестра полководца оказалась очень милой девушкой, и как только она признала в Лине равную, с ней стало легко общаться.

"Интересно, почему она меня признала? - думала она. - Может быть, ей тут совсем грустно одной, а вокруг только служанки, которые были явно ниже по статусу, да и она сама не подпускала к себе никого. Ведь совсем не похоже, чтобы у неё было много друзей".

- Он меня не отдал римлянам, - весело заявила Лина, входя в сад Алкмены.

- Лина, ты действительно думала, что Максимилиан способен на это? - изумилась принцесса.

- Ну, вдруг у него было плохое настроение, - улыбнулась она, очень стараясь шутить, хотя в душе ей хотелось разреветься.

- Брат хороший человек, - произнесла Алкмена, всерьёз обидевшись за Максимилиана, и с упрёком посмотрела на девушку.

- Знаю, прости. Просто я очень переживаю из-за этого.

- Не переживай, ты очень нравишься ему, я уверена в этом, - сказала она, утешающе погладив Лину по плечу, и предложила ей виноград.

Она улыбнулась этому жесту, Алкмена запомнила, что он её очень нравится, и если видит его на столе, то съедает весь без остатка, независимо от количества.

- Он ни к кому так не относился до тебя.

- Да, только это отношение дальше постели никогда не зайдёт, - грустно улыбнулась Лина, стараясь не думать о том, что она никогда не выйдет замуж, и у неё никогда не будет детей. - А сколько тебе лет? Почему ты не замужем? - спросила она, желая сменить тему.

- Мне только восемнадцать, время выбрать мужа ещё есть.

- Ты будешь сама выбирать? Я думала, что в твоём случае это будет политический брак.

- Да, конечно, брат хочет отдать меня Валерию Македонскому, но я его ещё не видела, он сейчас воюет с персами. А вдруг он страшный? - испугано подняла глаза девушка. - Его младший брат мне совсем не понравился.

- А кого бы ты хотела?

- Не знаю, я слышала, принц Фракии очень хорош собой, но брат говорит, что римляне собираются взять их, и вообще их союз с нами пока под вопросом.

Лина пыталась вспомнить лекцию служанки про Фракию, но всё о чём она рассказывала, перемешалось в голове.

- А Фракия не Римская территория?

- Нет, конечно! - Алкмена посмотрела на Лину как на слабоумную. - Эта территория условно наша, пока они там чего-то там не подписали.

- Да, дорогая, я очень странная, - засмеялась она в ответ и обняла девушку.

Алкмена улыбнулась и погрустнела.

- Я вижу, как солдаты жмутся по углам со служанками, как Максимилиан и Тигран ходят к наложницам, но я не хочу так, - грустно сказала она, гладя пальчиками какое-то растение. - Как это любить мужчину как мужчину, а не как брата?

Лина задумалась. Вечный вопрос - что такое любовь. У каждого своё видение этого чувства, а кто-то вообще не верит в его существование. Но она верила. Верила, потому что в этой жестокой жизни должны быть такие светлые чувства, ради которых хочется жить.

- Думаю, что в основе любви лежат страстное увлечение и уважение к человеку. И если эти чувства беречь и заботиться о них, то подобно прекрасному цветку рождается любовь, крепкая и сильная. Но если пренебрегать ими, то всё увядает и исчезает без следа. Любовь, как пламя, оно может пылать ярко и горячо, обжигая собой. Может быть маленьким тёплым огоньком, согревающим твоё сердце. Но любое пламя может исчезнуть, если его не беречь.

- Ты любишь Максимилиана? - спросила Алкмена, поднимая тёмные серьёзные глаза, и стала невероятно похожа на брата.

- Я не знаю. Мы же встретились совсем недавно... а я всегда считала что нельзя полюбить малознакомого человека, потому что ты не можешь знать каков он на самом деле. Сущность человека открывается только в экстремальных ситуациях, когда маски падают, и ты видишь голую душу. А Максим... так получилось, что за короткий срок мне удалось его увидеть с разных сторон, но я не могу понять, какой он настоящий.

Лина подняла глаза на Алкмену, она слушала её очень внимательно и серьёзно, словно от этого зависела её жизнь.

- Там, откуда я приехала, не принято беспрекословно подчиняться мужчинам. Есть начальник, есть подчинённый, и не важно, кто из них мужчина, а кто женщина. А тут... тут всё иначе.

Лина замолчала на мгновение, боясь сболтнуть лишнего. Её пугало то, что она чувствовала, пугала строгость и властность Максимилиана. Конечно, ей было не привыкать подчиняться, девятнадцать лет службы научили её покорности, но рядом с ним она чувствовала себя не солдатом, а женщиной, женщиной, которая могла возражать.