По велению сердца - [9]

Но погода не улучшалась. По правде говоря, стала даже хуже. Кэрри почти не увидела озер, оставшихся где-то за пеленой проливного дождя. Деревеньки будто съежились в безысходности под порывами ветра и бесконечным ливнем. Повозки, запряженные быками или ослами, с трудом тащились по размытым колеям дорог, их погонщики мужественно сносили непогоду, закутавшись в дерюгу в тщетной попытке остаться сухими.

Уставшая, с ноющей головной болью, Кэрри дремала, ежеминутно просыпаясь.

Ранним утром, выпустив пары, поезд шумно ворвался на станцию индустриального Милана, широко раскинувшегося вокруг, чтобы ненадолго прервать свой путь и через десять минут вновь его продолжить. Теперь уже в Парму и Болонью. Станция кишела людьми, слышался охрипший женский голос из вокзального репродуктора. Сквозь закрытое окно Кэрри едва могла расслышать объявления. Впрочем, она все равно не поняла бы их. Прошло десять минут, потом еще десять. Через полчаса поезд по-прежнему не трогался. Напротив нее место занял со вкусом одетый англичанин средних лет, который в нескольких фразах сообщил ей, что едет по делам в Болонью. Его также тревожило затянувшееся ожидание. Он нахмурился и, наклонившись, стал всматриваться в окно.

— Вы думаете, что-нибудь произошло? — нерешительно спросила Кэрри.

— Ничего удивительного, ведь это же Италия. И это поезд. Я был бы чрезвычайно удивлен, если бы ничего не произошло. Собственно говоря, поразительно уже то, что мы сумели благополучно добраться до этого города. Пожалуй, пойду узнаю, в чем дело.

Она ждала его, слегка начиная нервничать. Дождевая вода стекала с навеса над вокзалом, собираясь в грязные лужи ни платформе, по которой суетливо сновали люди, не скрывая своего плохого настроения.

Через несколько минут ее спутник вернулся, полный негодования и раздражения.

— Боюсь, нам придется пересесть на другой поезд.

— Но у меня билет до Пармы. Мне сказали, что после Люцерны…

— Миссис Стоу, как я уже сказал вам, это Италия. То, что вам говорят в тихой и уютной билетной кассе в Лондоне и то, что происходит здесь, разнятся как небо и земля. Не беспокойтесь, если есть хоть один поезд, мы найдем его. Пойдемте, наш багаж уже разгружают и лучше быть на месте, когда его выгрузят.

—. Если? — едва слышно переспросила Кэрри. — Если есть поезд?

Он улыбнулся ей ободряюще.

— Не волнуйтесь, — повторил он. — Я уверен, что поезд есть. Где-нибудь.

Следующие два часа были для Кэрри не менее ужасны, чем то время, которое Кэрри приходилось переживать дома по вторникам, четвергам и субботам. На вокзале царил полнейший хаос. Люди, нагруженные вещами, метались туда-сюда, с одной холодной, продуваемой всеми ветрами платформы на другую. И если бы не то счастливое обстоятельство, что ее новый друг — уже после первого часа их злоключений она не могла думать о нем иначе — вполне сносно говорил по-итальянски, она не имела бы ни малейшего представления о том, что происходит на этой станции и почему. Никто не извинялся перед пассажирами и не объяснял причину задержки поезда. Удивленно приподнятые плечи, выразительный жест руки — это все, чего можно было добиться.

— Не волнуйтесь, — ее спутник, который представился ей как мистер Роберт Гаури, успокаивал ее по крайней мере уже в шестой раз за очередной чашкой густого темного кофе, который они покупали у разносчика, уныло толкавшего перед собой тележку по длинной платформе. — Мы обязательно доставим вас в Парму. Раньше или позже. — Он сухо улыбнулся. — Может быть, даже сегодня.

Ей не хотелось говорить ему о том, что сейчас ее больше беспокоит мысль о том, что она будет делать, одинокая и беспомощная, после того, как доберется до Пармы. В Лондоне ей казалось, что будет легко и просто пересесть с одного поезда на другой, который довезет ее до нужной станции. На самом деле все неожиданно осложнилось. В комнате ожидания для дам, в зеркале, засиженном мухами и покрытом влажными пятнами, она увидела собственное отражение, которое привело ее в отчаяние. В свою очередь отражение уставилось на нее — бледное, растрепанное и изможденное. Ужасно болели глаза; она чувствовала себя так, будто не спала неделю. Ей казалось невероятным, что прошло всего двадцать четыре часа с тех пор, как она рассталась с Артуром на платформе вокзала «Виктория». Там было так благополучно, так надежно. Она машинально попыталась спрятать под полями шляпы пряди волос, выбившиеся из прически и упавшие на лицо, но вскоре отказалась от этой бесполезной затеи. Кэрри глубоко вздохнула. По крайней мере, теперь она в Италии и поворачивать назад поздно. Она решительно вздернула маленький подбородок и с напускной храбростью, которой в себе совсем не ощущала, решила махнуть рукой на свой внешний вид и вернуться к мистеру Гаури, ожидающему ее в толпе на платформе.

— Нам повезло, — оживленно сказал он. — Кажется, я нашел нужный нам поезд. Надо только подождать каких-нибудь десять минут. Ну, миссис Стоу, если все будет хорошо, скоро мы опять будем в пути.

Спустя полчаса так оно и произошло. Медленно, извиваясь змеей, останавливаясь на каждом полустанке, поезд полз по ровной, скучной долине реки По, залитой весенними дождями. Время от времени сквозь дождевую завесу с южной стороны Кэрри удавалось мельком увидеть Апеннины, горную цепь, возвышающуюся между этой обширной и плоской, как блин, плодородной равниной и местом, которое было целью ее путешествия. Горы нечетко вырисовывались в движущемся тумане, то исчезая, то появляясь вновь, заманчивые и одновременно грозные. Убаюканная монотонным перестукиванием колес, Кэрри задремала.