По велению Чингисхана - [47]
Поднялся ропот, советники отмахивались от слов друг друга, как животные от слепней. А Хубулай сильно топнул ногой и погрозил пальцем кому-то неведомому.
– Постойте! Подумайте еще раз! – спокойно сказал Джэлмэ, и его услышали: так обновился его вчера еще сиплый голос. – Скажи свое слово, Додой-чербий!
Додой причмокнул губами, словно проверяя наличие слов во рту, вздохнул тяжелехонько:
– Ыкы-лыкы-чыкы-лыкы – все говорят, ничего не поймешь… Все бьют – не поймешь кто. Нам надо оставаться здесь, в гористых местах земли, и, пользуясь легкостью войска, долбить найманскую громаду неожиданно и с разных сторон: тюк-тюк! цвик! Так я думаю, Джэлмэ…
Джэлмэ хорошо представлял себе пагубность этого плана.
– Такая война не оставляет нам и проблеска надежды. Да, временные успехи будут, и мы будем принимать их за победы, но наши ряды будут таять и изнурять себя безнадежностью. У нас один путь: идти навстречу врагу…
В наступившей тишине всхрапнул старик Аргас. Он спал сидя. Джэлмэ глянул в его широкое, плоское, медное лицо и рявкнул:
– Как скажешь, Аргас?!
– Вперед! – не открывая глаз, ответил хитрый старик.
– Вперед, чтобы вклиниться в ряды найманов, рассечь их порядки, рассеять! Они спокойны тем, что их в сравнении с нами – тьмы, но мы можем победить не силой пик и пальм, не жалами стрел, а тем, что сумеем, если даст Бог, посеять в их порядках панику и неразбериху, когда они сами начнут рубить своих…
– Правильно, Джэлмэ! – заговорили разом советники. – Повернем реку вспять, и воды смешаются с водами!
Старик Аргас, по-прежнему не открывая глаз, сказал:
– И все-таки плохо, что нас, монголов, так мало! – и в голосе его звучала печаль, как в крике одинокого лебедя. – И откуда нам умножаться, если только вчера из боя вышли…
Осмелел толстяк Мухулай.
– Раньше времени не умрем! Еще повоюем, – прогудел он. – Но ведь монголов, что перебежали к найманам с Джамухой – и тех больше нас… Это правда. Пхи!..
– Перебежавших, – язвительно подчеркнул Боорчу, – мы сами оттолкнули от себя. Не от хорошей жизни человек или народ уходят на чужую землю… Черная нужда увела да ошибки в обустройстве подстрекнули… Где-то мы виноваты, иначе большинство из них были б сегодня среди нас…
– Все сказали? – спросил Джэлмэ, чувствуя, что разговор уходит от главного. – Согласны со мной?
– Так, – дружно ответили советники.
Джэлмэ посмотрел на хана – лицо хана было в тени, а руки теребили наборный поясок. Хан сказал:
– Вы высказались, и я вас выслушал. Услышанное мне по душе. У нас действительно один путь: стремительным броском добраться до ставки неприятеля. Войско его огромно, как брюхо беременной верблюдицы, и неповоротливо, как гусеница, ползущая по песку. В гористой местности с глубокими расщелинами им не удастся сосредоточить это пугало в одном месте. Что имеем мы? Маневренность, подвижность, а Бог укрепит нас духом. Теперь и цель, и мысли наши должны быть едиными. Раздел мнений – раздел сил. Жребий брошен, гадальная ложка подброшена и летит! Сомнения же выматывают силы любого богатыря. Поняли?
– По-о-о-о…! – грянули тойоны, воодушевленные речью хана.
Все смотрели в глаза хана, ища в них иероглифы своих судеб. Его решение, прямое, как расколотое полено, стало их решением. С этого момента каждый из них становится колющей пикой, рассекающей пальмой хана.
Выходя вслед за тойонами, Джэлмэ по привычке обернулся к хану.
– Вместе с Мухулаем и Боорчу зайдите через короткое время, – услышал он слова главнокомандующего.
Поклонился согласно. Вышел из сурта, когда Мухулай уже садился на своего гнедого.
– Что с тобой, Мухулай? – спросил Джэлмэ. – Уж каким ты толстым был, конь под тобой прогибался, а сейчас только что щеки в пазухи не ввалились?
Мухулай указал кнутовищем под ложечку:
– Тут болит и ноет, силы высасывает… Ем, однако, много… Поболит, потянет – и проходит. А проходит боль – и забыл о ней…
– Надо к целебному озеру ехать, лечить. Не то болезнь укоренится и начнет в тебе жить. Смотри, Мухулай…
– Победим – вылечусь, а не победим – лечение не понадобится, – засмеялся Мухулай.
– Не отъезжай, хан просил остаться.
Тэмучин сидел недвижим, словно изваяние. Он не поднял лица к вошедшим не потому, что не выказывал уважения, а потому, что его мысленный полет шел сейчас над полями сражений, где монголы будут биться с монголами, где поле битвы вновь столкнет побратимов Джамуху и Тэмучина. Что может быть грешней? Лицо его покрылось завесой мрака.
– Почему столько людей ушло от нас? В чем наши просчеты? – продлевая свои мысли, спросил он вошедших. – Мы не сумели воспользоваться двумя своими крупными победами, и на стороне врага теперь большинство джаджиратов Джамухи, – стал загибать пальцы хан, – половина хонгуратов, много тайчиутов, тюбэ, найахы, татар, мэркитов, хадаров, множество богатых родов! Считать, пальцев на руках не хватит! Те, кого мы одолели на поле брани, не укрепили наши ряды, а просочились сквозь пальцы, как сыпучий песок… Что это значит? Я скажу: это моя ошибка! Я не сумел закрепить победу, извлечь из нее выгоду для нашего народа… Как мы радовались три года назад, когда одолели татар! Кровного своего врага, векового противника! А выгоды – никакой! Вместо того чтобы получить хороших и смиренных работников, приумножить число воинов, мы всех истребили…
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Сибирь издавна манила русских людей не только зверем, рыбой и золотыми россыпями. Тысячи обездоленных людей бежали за Уральский Камень, спасаясь от непосильной боярской кабалы. В 1619 году возник первый русский острог на Енисее, а уже в середине XVII века утлые кочи отважных русских мореходов бороздили просторы Тихого океана. В течение нескольких десятков лет спокойствию русского Приамурья никто не угрожал. Но затем с юга появился опасный враг — маньчжуры. Они завоевали большую часть Китая и Монголию, а затем устремили свой взор на север, туда, где на берегах Амура находились первые русские дальневосточные остроги.
На Собольем озере, расположенном под Оскольчатыми хребтами, живут среди тайги три семьи. Их основное занятие – добыча пушного зверя и рыболовство. Промысел связан с непредсказуемыми опасностями. Доказательством тому служит бесследное исчезновение Ивана Макарова. Дело мужа продолжает его жена Вера по прозванию соболятница. Волею случая на макарьевскую заимку попадает молодая женщина Ирина. Защищая свою честь, она убивает сына «хозяина города», а случайно оказавшийся поблизости охотник Анатолий Давыдов помогает ей скрыться в тайге. Как сложится жизнь Ирины, настигнет ли ее кара «городских братков», ответит ли Анатолий на ее чувства и будет ли раскрыта тайна исчезновения Ивана Макарова? Об этом и о многом другом читатели узнают из книги.
На рубеже XIX и XX веков на краю земель Российской империи, в глухой тайге, притаилась неизвестная служилым чинам, не указанная в казенных бумагах, никому неведомая деревня. Жили здесь люди, сами себе хозяева, без податей, без урядника и без всякой власти. Кто же они: лихие разбойники или беглые каторжники, невольники или искатели свободы? Что заставило их скрываться в глухомани, счастье или горе людское? И захотят ли они променять свою вольницу на опеку губернского чиновника и его помощников?
Отец убивает собственного сына. Так разрешается их многолетняя кровная распря. А вчерашняя барышня-хохотушка становится истовой сектанткой, бестрепетно сжигающей заживо десятки людей. Смертельные враги, затаившись, ждут своего часа… В небольшом сибирском селе Зеленый Дол в тугой неразрывный узел сплелись судьбы разных людей, умеющих безоглядно любить и жестоко ненавидеть.