По вашему желанию - [56]

За импозантными решетками, стоящими на каменной кладке, под легким бризом колыхались беспорядочные буйные заросли травы, медленно качали сухими, сероватыми, тонкими ветвями деревья. Семья Мордайкенов всегда заботилась о том, что создавало атмосферу траура и запустения. Оживленно каркала взгромоздившаяся на крону старого дуба стая воронов. Заброшенный сад казался совершенно неухоженным. Да и сама усадьба, стоящая на переднем плане, была в плачевном состоянии. На стенах вился почерневший плющ, разбегавшиеся во все стороны трещины напоминали целую армию змей. Многие статуи потеряли свои конечности или другие члены, но никто и не думал привести их в порядок. Обветшалые башенки, обвалившиеся террасы, все оформлено с большим вкусом и знанием дела.

Однако на первом этаже несколько желтоватых огоньков отбрасывали слабое мерцание на стены большого салона. Огромнейший стол из черного дуба был заставлен всевозможной снедью: жареные фазаны, купающиеся в собственном соку, фаршированные курицы, обильно приправленные жирным соусом, растрескавшиеся пироги, птичьи окорочка, тяжелые вина в гранатовых графинах, разнообразные муссы, паштеты и пирожные, залитые взбитыми сливками…

За столом восседали гости: с одной стороны бравый Глоин Мак-Коугх, в каждой руке у него по ножке косули, челюсти работают как сумасшедшие, по бороде рекой течет жир. С другой — великий Вауган Ориель, перед ним как на параде выстроились стаканы с вином, штабелем стоят опорожненные тарелки, повсюду остатки обильной трапезы.

Взгляды у обоих удовлетворенные, как у великих генералов, одержавших победу и осматривающих развалины на поле битвы.

Карлика и эльфа доставили сюда с завязанными глазами на спинах огров, находящихся в полубессознательном состоянии и страдающих от грубого обращения, но как только они попали сюда, с ними стали обращаться как с королями, и барон лично следил за этим. Конечно же, можно не сомневаться, что никто не говорил пленникам, зачем их держат в усадьбе и сколько времени все это продлится.

— Если хочешь получить от меня совет, — разглагольствовал Ориель, открывая новую бутылку вина, — то я тебе его дам, ик, ты вот, ик, пардон, так о чем это я, ик, ах да, пользуйся радостями этого существования и жди, когда придет время отбросить концы.

Старая ободранная выдра, вот ты кто.

Его собеседник отрывал маленькие кусочки теплого мяса и время от времени запускал другую руку в гигантскую тарелку, наполненную рисом и овощами.

— И все равно, — ответил он, проглотив очередной кусок, — разве ты не находишь п-происходящее, ик, довольно странным?

— Ик. Жизнь сама по себе бывает очень странной, старый ты хорек. Возьмем, для примера, меня. Всего несколько дней назад я был самым плохим иллюзионистом, которые когда-либо посещали этот мир. А сегодня совсем другое дело. Ты только посмотри на меня!

Довольно неуклюже эльф выпрямился на стуле и ткнул пальцем в сторону нагроможденных перед его другом яств. Тот вытаращил глаза. В воздухе повис огромный кусок пирожного. На вершине куска сахарный огр крепко обнимал карлика. Глоин протянул дрожащую руку к левитирующей сладости. Пирожное исчезло.

— Ах, ха, ха, — усмехнулся Мак-Коугх. — Оч-чень изобретательно.

Ориель откинулся на спинку стула с удовлетворенной улыбкой.

— И смею тебя заверить, что это сущие пустяки. Хе, хе, ик. Эх ты, старый ты островной кабан.

Карлик принялся жевать с такой энергией, словно от этого зависела его жизнь.

— Вот и со мной с-случилось то же самое, — объявил он притягивая к себе чашу, в которой плавал неопределенный кусок съестного. — М-м-м. Еще неделю назад, ик, я не мог вырастить даже т-тюльпана, а теперь…

— Эй?

— Чего?

— Замолкни!

— Ик!

Глоин неподвижно застыл, кажется, начав слегка трезветь. Его товарищ закрыл глаза. Вид у него был очень сосредоточенный.

— Все понял, — наконец-то вздохнул он.

— Что ты понял?

— Понял, что кто-то со мной разговаривает.

— Конечно, кто-то с ним разговаривает! Это я с тобой разговариваю.

— Да нет, старая фаршированная чайка: кто-то разговаривает у меня в голове.

— Угу.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, что тебе надо прекратить злоупотреблять вином.

— Это тебе надо прекратить говорить мне, что мне надо делать, а что нет.

— Хорошо.

— Вот и прекрасно.

— Великолепно.

— Просто замечательно.

Они снова принялись за еду, но сердца у них уже не были к этому расположены.

Глоин подобрал маленькие зернышки манны и задумчиво погладил свое брюхо.

— Слушай, Ориель?

— М-м-м?

— И что он тебе сказал?

— Кто сказал?

— Ну этот, голос у тебя в голове.

— А-а-а. Он мне сказал, сейчас подожди… Я хочу выйти.

— Ты хочешь выйти?

— Да нет, не я — голос.

— Но чтобы это могло значить?

— Откуда мне это знать? Как я могу у него что-то спросить? Эй, голос! — закричал эльф и постучал себя по макушке. — Ты можешь, ик, объясниться яснее, а то я что-то ничего не понимаю.

Какое-то время он задумчиво сидел, а потом прямо-таки подпрыгнул.

— Так вот оно что!

— Что? — Карлик выпрямился на стуле. — Так что же там такое, а?

— Голос мне, сказал, что она — пленница моего тела.

— Ну и?

Эльф снова закрыл глаза.

— Что это ты делаешь? — поинтересовался карлик, подвигаясь поближе к приятелю.