По Тунису и Ливии - [28]

Много веков назад процветал на севере Африки крупный торговый центр — город Эя. Теперь этого города вы не найдете ни на одной карте. Но о том, что он действительно существовал когда-то, свидетельствуют сохранившиеся до наших дней памятники. Один из них — многое повидавшая за добрый десяток столетий, крепко устоявшая, несмотря на кровопролитные, разрушительные войны, арка Марка Аврелия, возвышающаяся в старой части нынешнего Триполи.

Здесь редко можно увидеть двухэтажные дома с небольшими балконами, с деревянными резными галереями, выступающими прямо над улицей. Арабская часть Триполи — запутанный лабиринт узких, словно щели, улочек со слепыми, без окон, одноэтажными домиками, прилепившимися друг к другу. Свет в такие дома проникает только через приоткрытую дверь. В невероятной скученности живут в них ремесленники, рыбаки, мелкие торговцы.

С тыльной стороны арки Марка Аврелия в миниатюрной чаше бьет фонтанчик воды. К нему припадают утолить жажду и продавец, спешащий на сук к своему прилавку, и босоногие мальчишки, возвращающиеся вприпрыжку из порта в тесные каменные дворики старого города; около нее присел отдохнуть, опираясь на тяжелую клюку, старый-престарый бербер. Лицо его испещрено глубокими бороздами морщин. Сколько повидал он на своем веку, сколько испытал!..

Мимо тысячелетней арки вприпрыжку бегут смуглые черноволосые девочки в белых легких платьицах. Две посасывают мороженое в вафельных кулечках, а остальные с завистью поглядывают на них… Когда наводишь фотоаппарат, девчушки взвизгивают, отворачиваются, прячутся друг за дружку. Хаули — кусок шерстяной материи, широкую накидку, скрывающую женское лицо от постороннего «оскверняющего» взгляда, — они пока еще не носят, по фотообъектива уже боятся.

Медленно бродим по триполийскому суку. С подносами в руках ловко снуют в базарной толпе продавцы чая и кофе. Лихо проносятся, лавируя между повозками и, как пи странно, никого не сшибая, мотороллеры. Тут же, в пыли и грязи играют босоногие оборванные ребятишки — их так много, что просто удивляешься: как же прокормит такую ораву вот этот ремесленник или вот тот продавец фруктов?

Многое напоминает в Триполи о том, что Ливия лишь после второй мировой войны избавилась от господства итальянских колонизаторов. Одна из центральных улиц, сверкающих зеркальными витринами магазинов, ведет прямо к морю, на уже знакомую нам набережную. Улица заканчивается двумя белыми, выше пальм, колоннами. «Лицом к лицу» на них два символа, два герба двух столиц: римская волчица, вскромившая Ромула и Рема, и финикийская ладья с упругими парусами — герб Триполи.

Эти колонны воздвигнуты в тридцатых годах нынешнего века в честь торжественного посещения ливийской столицы итальянским «дуче» Бенито Муссолини. Вот с этой крепостной стены он произносил напыщенную речь, упиваясь собственным величием и хвастливо называя все Средиземное море «нашим» («Маге Nostrum»).

Колонны и поныне возвышаются у выезда из центра на набережную. Их по-прежнему стараются «втиснуть» в объектив своих фотокамер туристы. Но воспринимаются эти «символы» сегодня иначе. Всматриваешься в них и кажется, что легендарная волчица с каким-то удивлением поглядывает на вольный парусник, а тот уверенно мчится вперед, преодолевая пенистые морские волны…

НЕ «ПЕЩЕРНЫЕ» — ПРОСТО ЛЮДИ!

Определить в Триполи, когда кончается вечер, когда начинается ночь, можно по звону бубенчиков пролеток: вечером их перезвон на какое-то время слышится чаще, а к ночи совсем умолкает — седоков мало.

Пустынной, безлюдной становится набережная. В десять часов вечера жизнь на улицах замирает. Редко-редко встретишь прохожего. Только проносятся малолитражки с открытым верхом да около ярко освещенных подъездов ночных клубов и ресторанов царит оживление.

Пустеет холл «Мехари». На экране телевизора продолжают мелькать кадры какого-то длинного и довольно скучного американского ковбойского фильма. Туристы, сидевшие в глубоких удобных креслах, один за другим направляются к выходу.

— Завтра утром мы едем к «троглодитам».

— К «троглодитам»?

Это сообщение звучит несколько загадочно и интригующе. В словаре иностранных слов слово «троглодиты» объясняется так: «Дикие люди, не умевшие еще строить жилищ и находившие убежище в пещерах; пещерные люди».

«Пещерные люди»… Откуда они сегодня в Ливии? Почему продолжают жить в земле в наше удивительное время покорения космоса и укрощения энергии расщепленного атомного ядра?

Ну конечно же, это обыкновенные люди. И строить жилища они давным-давно научились. Только продолжают они жить не в домах, имеющих двери, окна, лестницы и балконы, а в пещерах, вырытых их собственными руками в земле…

Ливийские хозяева, принимающие туристов из разных уголков земного шара и включающие поездку к «пещерным людям» как непременный пункт знакомства с достопримечательностями своей страны, находят для этого свое объяснение. «У нас, в Ливии, — говорят они, — жарко. Каменные стены накаляются, и в помещении человеку становится невмоготу. Поэтому люди предпочитают вырыть в земле пещеру и в ней спасаться от зноя…».

Но дело, конечно, не в томительном африканском зное. Мы убедились в этом воочию, совершив поездку в Гариан — селение, расположенное в 88 километрах от Триполи. Туда ведет шоссе, петляющее крутыми поворотами: с каждой петлей все выше и выше…