По ту сторону тьмы - [16]

— Брей… — Шеррис открыла глаза. Она вдруг почувствовала себя очень усталой.

— Когда мы вышли в космос? — вопила Брейганна, не замечая, что ее цепь сползла на пол и гремит по каменным плитам. — Семь тысячелетий назад! — провозгласила она, поднимаясь на ноги и воздевая руки к небесам. Ее голос эхом отдавался от стен зала. Шеррис услышала, как где-то зазвенел звонок. — Семьдесят веков, Шеррис! Уже семь миленниумов барахтаемся в этой разнесчастной системе, переползая от булыжника к булыжнику, теряя по дороге крупицы оставшихся знаний! Половина из того, чего мы некогда достигли, кажется нам теперь чем-то вроде колдовства!

Брызги слюны летели изо рта Брейганны, поблескивая в тусклом желтоватом свете.

— Эволюция стоит на месте! Нас втянули в трясину вырождения, но мы вырвемся на свободу!

Краем глаза Шеррис заметила за спиной сестры какое-то движение. Послышалось торопливое позвякивание.

— Брей… — Она попыталась усадить сестру обратно.

— Разве ты не видишь? Мы ползаем в пыли, в то время как должны стремиться к звездам! Сметем же всю эту пыль! — гремел голос Брейганны. — Чаша терпения переполнилась! Начнем все сначала! Декамиленниум близится к концу — пора перестать заниматься всякой ерундой!

За спиной Брейганны выросли фигуры двух дородных монахов, одетых в грубые белые хламиды. Шеррис встала. Один из монахов отработанным движением с головы до ног обмотал Брейганну цепью и стащил с каменного сиденья (на лице той появилось неожиданно радостное выражение; глаза закрылись), в то время как второй натянул ей на голову поблескивающий мешок. Послышался тихий вздох; мешок раздулся, потом вновь съежился. Первый монах снял мешок, и Брейганна повисла у него на руках. Братья запаковали ее в некое подобие узкого спального мешка с двумя застежками и, звеня цепями, поволокли прочь. Вся операция заняла не более десяти секунд. За это время монахи ни разу даже не взглянули на Шеррис. Та в оцепенении проводила их взглядом.

Троица растворилась в сумраке. Звяканье стихло. До слуха Шеррис доносилось только постанывание ветра где-то высоко над головой. Поежившись, она взяла свой рюкзак и побрела через темный зал обратно.

Голографическое изображение синьора Джалистера в углу кельи привратника во весь рост улыбалось с экрана.

— Гм. «Принципы» — нам, а вашей сестре — свобода…

— Сводной сестре.

— Разумеется, разумеется. — Синьор задумчиво погладил свою округлую щеку.

— Что ж, я сообщу братии о вашем предложении, леди Шеррис.

— Спасибо.

— Вы, конечно, понимаете, я не могу гарантировать, что мы его примем. Мы обычно не финансируем контракты, связанные с Реликвиями. Наш Орден отнюдь не богат; одно это великолепное древнее здание во что обходится… Вы должны меня понять. Но данное предложение будет, несомненно, воспринято всерьез. Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания.

— Тогда я позвоню вам, — сказала она голограмме.

— Как пожелаете. Не дадите ли вы нам несколько дней на обсуждение вашего проекта?

— Я позвоню через четыре дня. Этого достаточно?

— Превосходно, леди Шеррис. Весьма сожалею, что не выпало возможности поговорить с глазу на глаз.

— Возможно, как-нибудь в другой раз.

— Конечно, конечно. — Джалистер степенно кивнул. — Гм. Ну что ж, тогда желаю всего наилучшего, леди Шеррис. И ради Бога: сообщите брату привратнику, что он может вновь занять свою келью.

— Непременно. До свидания.

Шеррис открыла дверь. Маленький привратник угрюмо стоял возле дверцы в главных воротах. В руке он осторожно держал револьвер. Когда Шеррис спустилась к монаху, экран в келье погас.

— Возьми. — Она отдала привратнику пластиковую расписку.

— Забирай оружие и выметайся, — ответил привратник.

Широко распахнув дверцу, монашек указал наружу. В проем ворвался ветер пополам с дождем; ряса привратника захлопала.

— Поторопись, женщина. Уноси отсюда свою дьявольскую плоть!

Шеррис шагнула было к двери, но остановилась, глядя на монаха.

— А знаешь, — сказала она, — ты слишком хороший швейцар для здешней дыры. Хочешь, замолвлю за тебя словечко в удестском отеле?

— Оставь свои остроумные замечания при себе, шлюха!

— А вот этого тебе, право, не стоило говорить.

— Убирайся, сука кровящая!

Шеррис покачала головой, стоя на пороге.

— У меня течек не бывает. — Она обворожительно улыбнулась. — Ты кастрат?

Привратника перекосило.

— Нет! — пролаял он.

Шеррис с размаху пнула ногой тяжелую грязную рясу, стараясь попасть в пах. Согнувшись пополам, монах упал на каменные плиты внутреннего дворика. Он хрипел и гремел своей цепью.

— Ну, надо же. — Шеррис шагнула в холод и дождь. — Значит, я таки ошиблась.

Она шла прочь по широкой серой загогулине дамбы. Дождь сек лицо, и невыносимо вонючий ветер трепал волосы. Внезапно Шеррис с удивлением осознала, что за последние двадцать часов, после восьми лет мирной обыденности, она уже успела отправить в нокаут двоих мужчин.

Жизнь опять становилась интересной.

Глава 3 Эхо-стрит

Примерно десять процентов всей суши Голтара занимали автономные образования, или, проще говоря, страны. Остальные девяносто назывались Свободные Земли, в которые входили вольные города, лесопосадки, заповедники, территории возможных предприятий, коллективные фермы, епархии, резервации, где размещались арендованные землевладения, кланы, поселения Реликторных общин, посольства, дипломатические службы, занимающиеся контрактами, протектораты лоббистов всех мастей, религиозные миссии, санатории, анклавы сект Объединенного Мира, школы, колледжи, больницы, частные общественные военные училища, а также незаконно заселенные земельные участки — предмет длившихся веками судебных диспутов. Здесь проходили различные временные пояса, речные, железнодорожные и автотранспортные пути, подземные трассы.