По ту сторону тени - [2]

Он смотрел на Тэру, а душу терзали сомнения. Если она поднимет руку, подавая телохранителям сигнал к нападению, то нарушит договор, заключенный между госпожой и вассалом, и в этом случае Логан получит полную свободу.

— Солдаты провозгласили меня королем, — проговорил он с безразличным видом.

«Ну же, Тэра, выйди из себя. Дай знак телохранителям и подпиши свой смертный приговор».

В глазах Тэры на мгновение вспыхнул гнев, но голос по-прежнему звучал спокойно, и руки она не подняла.

— Мужчины могут много чего наговорить в пылу сражения, тем не менее я готова простить их опрометчивые слова.

«Неужели Кайлар спас мне жизнь, чтобы я сейчас преклонил колени перед недостойной женщиной? Нет. И все же я таков, какой есть, и навсегда останусь сыном своего отца».

Логан медленно, чтобы у его лучников не возникло подозрений, поднялся с камня и так же медленно преклонил колени перед Тэрой Грэзин и дотронулся рукой до ее ног в знак повиновения и покорности.

Той же ночью отряд халидорцев напал на сенарийский лагерь и, перебив десятки пьяных победителей, растворился в темноте. Наутро Тэра Грэзин отправила за ними в погоню тысячу воинов, которыми командовал Логан Джайр.

2

На часах стоял бывалый, видавший виды са'кьюрай, блестяще владеющий мечом. Он убил шестнадцать человек и вплел пряди волос поверженных противников в свою огненно-рыжую шевелюру. Часовой тревожно всматривался в темноту, туда, где дубовая роща переходит в густой лес. Са'кьюрай заслонил глаза рукой, чтобы отблески лагерных костров не мешали вглядываться в ночную тьму. Дул холодный пронизывающий ветер, под порывами которого жалобно стонали деревья в дубовой роще, но воин не надел шлема, чтобы от чуткого слуха не ускользнул ни один шорох. Только даже самому надежному стражу не под силу остановить мокрушника.

«Бывшего мокрушника», — подумал Кайлар, ухватившись единственной рукой за толстый дубовый сук.

Будь Кайлар, как в прежние времена, наемным убийцей, он просто расправился бы с часовым, да и дело с концом. Теперь все изменилось, и он стал ночным ангелом — бессмертным, невидимым и, считай, непобедимым, — который несет смерть лишь тем, кто ее заслуживает.

Фехтовальщики Кьюры, страны, само название которой означает «меч», были лучшими воинами из всех, что довелось встретить Кайлару на пути. Умение и быстрота, с которой они разбили лагерь, говорили о многолетнем опыте боевых походов. Кьюрцы вырубили кустарник, чтобы противник не смог приблизиться незамеченным, прикрыли валежником небольшие костры и расставили палатки так, чтобы защитить лошадей и своих вождей. Возле каждого костра сидели по десять человек, и все они четко знали, за что несут ответственность. Воины двигались быстро и бесшумно, словно лесные муравьи, и, закончив порученное дело, не отходили дальше соседнего костра. Они играли в кости, но спиртного не пили и разговаривали шепотом. В данный момент уязвимым местом кьюрских воинов были только доспехи. Кьюрские доспехи изготавливают из покрытого лаком бамбука, и воин облачается в них без посторонней помощи. Сейчас на них халидорская броня, украденная неделю назад в роще Пэввила, и в одиночку с такими доспехами не справиться. Кьюрцы долго решали, то ли спать в броне, то ли помогать друг другу, взяв на себя обязанности оруженосцев.

Когда в конце концов каждому боевому расчету разрешили решать эту проблему по своему усмотрению и не дожидаться распоряжений сверху, Кайлар понял, что его друг Логан Джайр обречен. Военачальник Лантано Гаруваши сочетал в себе присущую кьюрцам любовь к порядку с чувством личной ответственности.

То, что Гаруваши не проиграл ни одной битвы, было символичным, и именно поэтому он должен умереть.

Кайлар бесшумно перелетал с дерева на дерево, словно горячее дыхание мстительного божества, и только время от времени потрескивали ветки под порывами ночного ветра. Дубы росли ровными рядами, между которыми были широкие проходы. Их строй кое-где нарушали молодые деревья, вклинившиеся между старшими братьями и уже сами успевшие повзрослеть. Кайлар забрался как можно выше на дерево и, не отрывая глаз, следил сквозь покачивающиеся ветки за Лантано Гаруваши, который сидел в тусклых отблесках походного костра, с довольным видом поглаживая лежащий на коленях меч, свою недавнюю добычу. Если бы Кайлар мог перебраться на соседний дуб и спрыгнуть вниз, то оказался бы всего в нескольких шагах от человека, которого обрек на смерть.

«Неужели я по-прежнему называю намеченную жертву „трупом“, хотя и перестал быть мокрушником?» — размышлял Кайлар.

Нет, думать о Гаруваши как о жертве или мишени невозможно. В голове у Кайлара до сих пор звучат слова учителя Дарзо Блинта.

«У обычных наемных убийц, — говорил он с усмешкой, — есть намеченная жертва, потому что им случается промахиваться».

Кайлар рассчитал расстояние до ближайшего сука, который выдержит его вес. Всего восемь шагов. Обычный прыжок, каких было великое множество. Самое трудное — бесшумно ухватиться единственной рукой за сук и удержать равновесие. Если Кайлар не прыгнет, придется прокрадываться между двумя кострами, где воины все еще играли в кости, а земля была покрыта сухими листьями. Кайлар решил, что прыгнет, когда снова подует ветер.