«Черный археолог» выглядел так, словно лежал тут уже минимум несколько веков.
Девять лет.
Дженин задумчиво потрогала рукав куртки, обшлаг износился и обтрепался, как и она сама. Тул улыбнулась. Прошло девять лет с тех пор, как она была в отпуске, это если, конечно, можно назвать отдыхом две недели на исследовательской станции Объединенных Наций на Япете. Да и за это пришлось повоевать с «Контролем Титана», неудобным, под завязку набитым народом орбитальником, чей военный образ жизни вставал поперек горла за одну трехлетнюю смену, не говоря уж о трех.
— Так, хватит, — упрекнула себя Дженин.
Голос эхом отдался в наушниках. Последнее время она часто ловила себя на том, что думает о принятых решениях и упущенных возможностях. Плохой знак, явно говоривший: пора домой. Тул фыркнула. Как будто Землю по-прежнему можно назвать ее домом.
Чтобы отвлечься, Дженин посмотрела через иллюминатор рубки на холодный, первородный пейзаж. Вокруг танцевал снегопад, закручиваясь в свете прожекторов, омывающем территорию. Она перевела взгляд на четыре фигуры в скафандрах разных цветов, которые окружили изувеченный корабль. Пол Цинг, в темно-синем с белым шлемом, как раз остановился у подножия посадочного трапа и смотрел вверх, в темнеющую горловину воздушного шлюза.
— Есть следы нарушителей? — спросила Тул по рации.
— Нет. Вообще ничего. Если только у них внутри нет обогреваемого помещения, снаружи корабль кажется абсолютно холодным. Сомневаюсь, что за последние несколько лет здесь бывал хоть кто-нибудь. — Даже обычное спокойствие Цинга сейчас явно дало трещину. — Ты уверена, что мы не промахнулись с местом посадки?
— Стопроцентно. — Дженин уже изучила запись приземления. Помимо их собственного, это был единственный корабль, опустившийся на задыхающуюся подо льдом поверхность Титана. — Может, он спустился на автопилоте, без команды?
— Сомневаюсь. — Дыхание Цинга стало прерывистым, он явно нервничал. — Мы идем внутрь. Дай знать базе, хорошо?
— Хорошо. Будьте осторожны.
— Будем.
Дженин еще какое-то время смотрела им вслед, потом переключилась на орбитальную связь:
— Управлению Титана, Ноябрь четыре-восемь, прием. — Она подождала, но в наушниках только шумела статика. — База, это посадочный модуль Ноябрь четыре-восемь, прием.
На частоте по-прежнему только шипела статика да изредка давали знать о себе атмосферные разряды. По спине Тул побежали мурашки. В такой активной среде проблемы со связью были делом обычным, фоновая радиация иногда зашкаливала и искажала даже самый сильный сигнал. Вот только в десятках сделанных Дженин высадок она еще ни разу не оставалась так долго без связи с орбитой. Правда, настолько близко к Стене она до этого тоже не садилась.
Стена. Взгляд непроизвольно обратился к темному валу, находящемуся в полукилометре от носа корабля. Дженин пришлось выгнуть шею, пока ее нос почти не коснулся стекла, чтобы разглядеть вершину артефакта. Сотни небольших прямоугольных отверстий усеивали его поверхность по всей длине, располагаясь на вроде бы совершенно произвольных интервалах друг от друга, дальние края Стены терялись в тумане. Неудивительно, что дюжины автоматических зондов принимали ее за геологическую аномалию. Только экспедиция с живыми участниками дала понять, что человечество имеет дело с искусственным объектом. Уже через несколько часов власти наложили на величайшее археологическое открытие в истории гриф «вход запрещен», пока не будет установлено, под чьей юрисдикцией оно находится.
Дженин сплюнула от отвращения. Прошло уже десять лет, а Объединенные Нации до сих пор спорили, кому же войти внутрь первым. А ведь Стена казалась идеальным местом, чтобы оправиться от неудачного брака и вдохнуть новую жизнь в застопорившуюся карьеру. Послужить добровольцем по охране сооружения, которое, по всей видимости, спокойно обходилось без всякого надзора вот уже полмиллиона лет. Теперь, анализируя прошедшее, Дженин не могла понять, как можно было быть такой наивной. Глаза начало щипать, и она поняла, что ни разу не моргнула с тех пор, как посмотрела на Стену. Встряхнувшись, Дженин отбросила мрачные думы и переключила тумблер связи.
— Пол? Что там внутри?
— Все, как мы думали. — Голос командира трещал, корпус корабля затруднял прохождение сигнала. — Эта посудина тут очень давно. В системе ни капли энергии. Ни единого признака команды. Вот черт…
— Что случилось? — Дженин напряглась. Мины-ловушки были самой большой опасностью, с которой сталкивались патрульные. Пираты редко ввязывались в драку, зато с большим удовольствием оставляли за собой всякие сюрпризы для тех, кто решал порыться на их кораблях. — Пол, отвечай. Что случилось?
— У нас все в порядке. — Цинг явно запыхался и был выбит из колеи. — Я просто ошибся насчет команды. Пилот на борту.
— Живой?
— Никак нет. Она в костюме, но заледенела. Как будто тело пролежало тут целые столетия. А вот это тебе не понравится. Скафандр — «Джен Дайн Шесть».
Дженин нахмурилась. «Дженерал Дайнэмикс Марк Шесть» входил в стандартный набор войск Объединенных Наций и предназначался для миссий в глубоком космосе, для гражданских их не делали. Она посмотрела на шкафчик, где наготове висел ее скафандр, а потом опять повернулась к иллюминатору.
