По ту сторону Солнца - [9]

Очутившись на четвертом этаже, Юрий Анатольевич, пропустив женщину вперед, направил ее поступь в конец коридора, такого же широкого с высокими потолками в светлых тонах стен и потолка, да красной дорожки лежащей на полу. Остановившись возле самого крайнего по правую сторону коридора кабинета с массивной одностворчатой дверью (на коей висела табличка Љ 451), капитан спецслужбы вновь ухватил Дашу под левый локоть, да повернув дверную ручку вниз, явил довольно-таки просторное с высоким потолком помещение. Прямоугольная комната, выполненная в классическом стиле с приглушенно-кирпичным цветом стен и потолка, коричневого под паркет полом, имело одно большое в половину стены окно, укрытое тяжелыми темно-зелеными, длинными шторами, собранными на уровне подоконника завязками, потому несколько приглушающими свет. Такая же массивная была и мебель, два широких прямоугольных, деревянных стола, стоящих напротив друг друга, по правую и левую стену, с вычурными ножками и изогнутыми металлическими ручками выдвижных ящиков. На обоих столах поместились подставки под ручки, карандаши опять же в стиле ретро, однако, телефоны и два серебристых ноутбука выдавали приближенность к современности. Подле правой стены, сразу за столом и ближе к выходу, располагался здоровущий темно-зеленый кожаный диван, с деревянными подлокотниками. Напротив него, впритык к стене, поместился не менее вычурно-массивный, темного цвета книжный шкаф, со стеклянными дверцами, чрез каковые проглядывали стоящие на полках корешки скоросшивателей. Две бежевого оттенка люстры с декоративными вставками и пятью лампами светло освещали сам кабинет, посему войдя в него из полутемного коридора, Дарья слегка прищурилась.

Лишь минутой спустя приметив находящихся в комнате двух мужчин. Одного полноватого и невысокого, сидящего на диване, а другого более крепкого, схожего с Юрием Анатольевичем, похоже, спаянного по одному принципу. Высокого, коренастого с мужественными чертами овальной формы лица, мощно выпирающим подбородком, крупными темными глазами и таким же большим ртом. Его короткие каштановые волосы и небольшие, точно набитые усы, придали ему состояние отрешенной задумчивости, отчего в первый момент Даше показалось, он и не заметил, что кто-то появился в комнате. Одетый в темной расцветки костюм и черную рубашку, он, стоял, опираясь на подоконник металлопластикового окна и сильно разнился с тем мужчиной, каковой мгновенно подскочил с дивана, стоило двери открыться, а Юрию Анатольевичу впихнуть в помещение Дарью. Коротышка, едва превышал в росте женщину, его круглое, упитанное лицо с бело-молочной кожей, поблескивало, вроде чрез наружный покров проступал жир, маленькие глазки изучающе уставились на вошедших, а небольшой ротик с узкими губками приветственно растянулся в улыбке. Темно-пепельные волосы полноватого смотрелись значимо длиннее и также залащено лоснились, а белая рубаха, вправленная в черные брюки, была столь натянута на плечах, груди и выступающем животе, что чудилось еще вздох и материя, на ней треснув, проложит по поверхности множество тончайших линий.

Торопливо подскочив к Даше, он перехватил ее локоть из хватки Юрия Анатольевича и широко улыбнувшись, басисто для такого толстяка, молвил:

— Добрый день, Дарья Александровна. Как погляжу, вы слегка промокли? Надеюсь, Юрий Анатольевич вас в дороге никак не задел?

Теперь он второй рукой подцепил запястье Дарьи, и чуть сместив край рукава куртки, нащупав пульс, на десяток секунд замер, прислушавшись к его биению.

— Пытался, — неуверенно отозвалась женщина, вновь оглядывая помещение и задерживая взгляд на третьем мужчине, теперь в упор воззрившимся на нее.

— Ну, ничего, ничего. В Юрии Анатольевиче грубость только напускная. На самом деле он очень милый человек, — умягчено проронил полноватый и улыбнулся еще шире, заложив на щеках множество мельчайших складочек, каковые не повернулся бы язык назвать морщинками, так как они возникли не вследствие старости, а в силу обильного питания. — Меня зовут Петр Михайлович, а напротив вас, дюже серьезный в плане разговоров Владимир Сергеевич, — дополнил пояснительно полноватый, несомненно, своей болтовней стараясь успокоить не на шутку разволновавшуюся Дашу.

— Верится с большим трудом, что Юрий Анатольевич милый человек, — немедля откликнулась Дарья, и, ощутив легкое, поддерживающее пожатие локтя и запястья левой руки, вздохнула значимо ровнее. — Точнее будет сказать про него солдафон. И это не только в понимании грубости, но и знаний, не выходящих за рамки профессии.

Хмыком теперь отозвался не только стоящий напротив Даши подле окна Владимир Сергеевич, но и сам Юрий Анатольевич. Он демонстративно обогнул застывших коротышку и женщину, и на ходу расстегнул пуговицы на пиджаке да распахнув его борта, уселся в ближайший угол дивана, развалившись в нем и даже вытянув вперед ноги. Однако более жизненно, подмеченному Дарьей, отреагировал Петр Михайлович, не только снова встряхнув зажатую в пальцах ее левую руку, но и гулко засмеявшись. Его смех, тем не менее, длился не долго, и резко прервался, а после пальцы выпустили из плена руку женщины, но только для того, чтобы перехватить из ее другой руки рюкзачок.