Первым порывом Шейлы было, естественно, уехать. Если не обратно в Англию, то, может быть, на Восточное побережье. Да куда угодно! Только бы подальше от Артура Грина. Но, взвесив все перспективы, она отвергла их одну за другой.
Во-первых, не хотелось возвращаться домой униженной и оскорбленной. Шейла представила реакцию матери, которая не так давно очень настойчиво уговаривала ее не уезжать в Австралию.
Во-вторых, что она выиграет, если уедет, скажем, в другой город? Да ничего. Артур все равно решит, что она сбежала, поскольку не смогла совладать с собой. Наверняка он убежден, что Шейла по-прежнему влюблена в него.
Ну уж нет! Слезы, промочившие за ночь ее подушку, были свидетельством разочарования в человеке, которого Шейла полюбила, и который предал ее. Как он мог заниматься с ней любовью, заранее готовясь причинить боль? Очевидно, все, что рассказывала о нем Джун, правда…
Сейчас Шейле было нужно достойно выйти из этой печальной истории. Не зря же говорят, что самые тяжелые житейские испытания делают человека умнее и духовно богаче. Так пусть же это приключение пойдет мне на пользу, уговаривала она себя.
Однако, когда Шейла, несколько успокоившись, вышла на улицу, ее решимость поколебалась. Предстояло подыскивать работу, а для этого нужно встретиться с Джун. Шейла не могла заставить себя это сделать. Она вообще не могла сейчас встречаться ни с кем из-за боязни, что люди заметят в ее глазах то ужасное горе и одиночество, которое она тщательно старается скрыть ото всех.
Шейла объездила все приличные рестораны в городе и уже к вечеру была принята помощником шеф-повара в заведение, владельцем которого был высокий импозантный брюнет, то ли итальянец, то ли испанец по происхождению. Он владел целой сетью ресторанов, но, как тут же поведала Шейле одна из официанток, редко бывал в своих владениях по вечерам, так как жена недавно подарила ему очень симпатичного и чрезвычайно шумного малыша.
Шеф-поваром ресторана был Марчелло — гений в своем деле, бойкий, темпераментный молодой человек. Ему еще не исполнилось и тридцати, а он уже прославился своими кулинарными талантами и регулярным упоминанием в светской скандальной хронике. То, что Шейла никак не реагировала на его заигрывания, страшно задевало Марчелло.
— Вы видите? — театрально вопрошал он присутствующих на кухне. — Она типичная англичанка! Сдержанная, холодная и неприступная.
Шейла проработала в ресторане меньше недели, когда однажды на кухне поднялся переполох. Сначала из зала пришел старший официант и передал шефу просьбу посетителя выпить с ним бокал шампанского.
— Женщина? — спросил Марчелло, игриво улыбаясь.
— Мужчина. Довольно необычный.
Марчелло исчез и вернулся через несколько минут, загадочно улыбаясь. Он шутливо погрозил Шейле пальцем.
— Ага! Теперь я знаю, почему ты так ко мне относишься.
— И почему же?
— Потому, милочка, что твое сердце принадлежит другому.
— О чем ты говоришь?
— А ты не понимаешь?.. Этого человека не интересуют мои блюда, он не дотронулся до них! Его больше интересуют мои кадры, особенно их женская часть, то есть ты, Шейла!
— Как он выглядит? — задала она совершенно лишний вопрос, потому что уже знала о ком идет речь.
Марчелло, загибая пальцы, принялся перечислять:
— Высокий. Темноволосый. Красивый. Кое-кто мог бы сказать, что он красивее меня, но я так не считаю. У него слишком суровое лицо.
У Шейлы часто забилось сердце.
— И что ты ему сказал? — шепотом спросила она.
— Я сказал, что да, ты здесь работаешь. Тогда он захотел увидеть тебя. Вернее потребовал, чтобы я вызвал тебя. Подумать только: потребовал! И у кого? У меня! Я сказал ему, что он не имеет права…
— Слава богу, — выдохнула Шейла.
— …что он не заслуживает того, чтобы увидеть тебя, если он — тот самый человек, из-за которого появились тени на этом милом личике…
— О, неужели ты сказал так?
— Конечно, — самодовольно улыбнулся Марчелло. — И поскольку я знаю, что ничто так не заводит мужчину, как ревность, я еще приврал, будто сегодня вечером, после работы, у меня с тобой свидание.
— Ну, знаешь ли, тебе не следовало…
Но ей так и не удалось закончить фразу, так как у вращающихся дверей, ведущих в кухню, появился Артур. Его глаза сразу же отыскали Шейлу.
— Немедленно убирайтесь вон с моей кухни! — завопил Марчелло.
На мрачном лице Грина не дрогнул ни один мускул.
— Пошли, Шейла, — решительно сказал он. — Мне нужно с тобой поговорить.
Она окатила его ледяным взглядом.
— Нам не о чем говорить! — Воспоминание о недавно пережитом по милости этого человека унижении привело ее в бешенство. — Убирайся отсюда, ты, интриган и негодяй!
Оскорбления не произвели на него ни малейшего впечатления.
— Я не уйду отсюда без тебя.
Его голос очень похож на шоколад, внезапно подумала она, на густой, темный шоколад, и, очнувшись, спохватилась: ненавижу!
