По ту сторону реальности. Том 3 - [16]

С другой стороны экрана электромагнитное поле Егор наблюдало за гневным, трясущимся лицом своей тёщи. Её губы властно и презрительно размыкались и смыкались, расширившийся пупырчатый нос периодически, в молчаливые паузы, вдыхал и выдыхал, на лбу подрагивал завиток волос, а уши покраснели. А рядом с зятем, перед экраном, вздыхали и искрились ещё два поля – Дзунь и Блим. Зять, помолчав, ответил, что его сейчас нет в теле и что он поле. На что тёща ответила сарказмом: за ними скоро приедет комбайн. Пытаясь сохранить равновесие, уже все трое стремились убедить женщину в правдивости высказанной теории. Но Елена Герасимовна осталась неумолима: чтоб Егор через полчаса был дома, а они с дочкой зайдут через час.

Вскоре Егор сидел на диване да смотрел на стол. С представителями другой цивилизации Дзунем и Блимом он распрощался и теперь думал: то ли пойти на кухню, самому приготовить что-нибудь поесть, то ли подождать тёщу с женой.

Вика Викина

г. Нижний Новгород

Гиблые земли

Что нахохлился, ворон —

                младший брат?

Что ты вдаль глядишь,

                не мигаючи?

Аль недоброе чуешь ты в ночи?

Только нет пути мне уже назад…

Забрели с тобой в место странное,

В место гиблое, обжитое злом.

Сердце стало вдруг – оловянное,

Льдом сковало грудь,

                 взяло на излом.

Утопленница

Страшно, милая, черной полночью,

Черной полночью да в лесу глухом?

Пахнет воздух здесь терпкой горечью,

Терпкой горечью да грехом.

Ветер косы рвет, ветки – по лицу,

Ветки по лицу да наотмашь бьют.

Поутру тебя поведут к венцу:

Не за милого замуж отдают…

Обещала ты и в любви клялась, —

В верности клялась тут, под ивою.

От любви своей ты не отреклась,

Лучше уж принять крест с могилою.

И течет река по немым устам,

Обнимает стан смерть холодная.

Шепчет да поет над волной туман:

«Вот теперь, краса, ты свободная!»

Потянуло враз брыдом горечи,

Мгла холодная лижет по ногам.

Все за часом час ближе к полночи,

Хрубинг-меч звенит, ластится к рукам.

Хрубинг-меч горит синим пламенем,

Сталь каленая на разрыв-траве.

Зачарован он тайным знанием,

В мандрагоровом полыхал костре.

Вышли из болот смерти воины,

И доспехи их тленом тронуты.

С человеческой плоти скроены,

Жизни нет в очах, черны омуты.

Мой клинок в руках яростно запел,

Разрубая тьму, плоть гнилую рвет.

Ворон, черный брат, видно, захмелел,

Стаю вольную он на пир зовет.

Смертью сытая, все звенела сталь,

Силе верная, кровью пьяная.

И струится свет, уходя в спираль,

Растекалася даль багряная…

Карусельщик

В старом парке пустые скамейки.

Дождик нудный прогнал детвору.

Ветер только шуршит по аллейке,

Бестолково гоняя листву.

А по парку разносятся фуги,

Где-то песню шарманка поет,

И летят заунывные звуки,

В тополях разбудив воронье…

Там горят огоньки карусели,

Все по кругу лошадки бегут.

И под вихри цветной канители

Манит к кассе раскрашенный шут.

Карусельщик в пальто обветшалом

Сед и мрачен, годами горбат,

Провожает с ухмылкой усталой

Двух ребят, что пришли в старый сад.

Медный грошик – посильная плата.

Просит младший мальчишка – давай?

За себя заплатив и за брата,

Старший шепчет: коня выбирай.

Вот несутся качели по кругу,

И смеются мальчишки взахлеб,

Корчат рожицы, дразнят друг друга,

Понукая лошадок в галоп…

Каждый круг – год вперед отмеряет,

И старик машет мальчикам вслед.

Карусель жизни блеск забирает,

И спасенья обманутым нет.

«Время кончено», клоун бормочет,

И сползают с коней старики.

Карусельщик-мальчишка хохочет,

Бросив в пыль им двоим медяки…

Прощай, мой светлый эльф

Прощай, любимый мой, прощай,

Твой путь – в далекий край.

Прощай, прощай, мой светлый эльф,

Там ждет тебя твой рай!

Там ждет тебя дворец и трон,

И вечной жизни свет!

Там будешь молод и силен

Ты много сотен лет.

На горе встретились с тобой,

На горе, на беду.

Ты будешь молод и силен,

Старухой я умру.

Я не хочу, чтоб видел ты,

Как буду увядать.

Увы, увы, я – человек,

Тебе ли то не знать?

Прощай, прощай, любимый мой,

Забудь меня, молю.

Забудь о том, как целовал,

Забудь, что я люблю,

Забудь мой голос навсегда,

Забудь сиянье глаз.

А впрочем… Нет! Не забывай!

И вспоминай о нас!

Когда устанешь ты от дел,

Мой золотой король,

Ты вспомни с грустью обо мне,

О девушке простой.

Ты вспомни тяжесть кос моих

И нежные уста…

Ну вот и парус, вот и все,

Прощай, мой принц, пора…

И тает вдалеке ладья,

Тумана тает дым…

Прости, что не призналась я:

Под сердцем бьется сын…

Безмолвие

Белый снег тихо стелется саваном,

Поле бранное скрывший от глаз,

Приоденет он воинов мрамором,

След кровавый упрячет под наст.

Кудри черные выбелит инеем,

На чело наметет серебра,

Будут очи смотреть темно-синие

В небеса, в небеса, в небеса…

И метель погребла под сугробами

Плоть людскую, щиты и мечи.

Меж могил чуть заметными тропами

Бродит Мора, вздыхая в ночи.

Ветер песню поет поминальную,

Выпив чарку хмельного вина.

Отнесет весть на сторону дальнюю,

В высь безмолвную взяв имена…

Луна

Ночь шла, рассыпая сажу,

А с неба луна упала.

Но где отыскать пропажу,

Сбежав, она не сказала.

А звездная свора рыщет,

Вернуть как плутовку в стаю?

И ветер, и звезды ищут,

На землю с небес взирая…

Быть может, спугнули волки,

Что выли, оскалив пасти?

А может, псы драли глотки,

В ночи все единой масти.

Беглянка куда укрылась?

Сорвавшись со пьедестала,