По ту сторону - [31]

— На Набережной есть хороший доктор. У него лечилась тётя Соня. Только, Безайс, милый, езжай скорей. Ведь, правда, он жив, Безайс?

— Ну, разумеется, жив!

Он стал поворачивать лошадей, когда вдруг Варя вспомнила, что доктор на Набережной — специалист по лёгочным болезням.

— Дура! — сердито сказал Безайс.

— Я совсем сошла с ума. Погоди!.. — ответила она, прижимая ладони к вискам. — А какой нам нужен? Как он называется?

— Хирург.

— Хирург? Сейчас, сейчас! Погоди, я сейчас. — Она крепко закрыла глаза, покачивая головой.

Безайс глядел на неё с нетерпением.

— Скоро ты? У тебя голова набита опилками?

— Погоди, Безайс, голубчик, — повторила она умоляюще. — Я стараюсь вспомнить, но у меня ничего не выходит. Хирург?

Безайс ждал, нетерпеливо стуча каблуками. В эту минуту он ненавидел её. Надо было спешить, не теряя ни минуты, а она сидит и не может вспомнить! От его влюблённости не осталось ничего — ему хотелось отколотить её.

— Пока ты здесь сидишь, он истекает кровью! — воскликнул Безайс. — Ведь он умереть может, пойми ты!

Она молчала.

— Полено! — простонал он.

Плечи Вари вздрогнули. Она заплакала.

— Я… ничего… не могу вспомнить… — сказала она, всхлипывая. — У меня голова идёт кругом. Он ещё не умер?

Безайс вскочил в сани и взмахнул вожжами.

— Безайс, послушай, — сказала Варя, быстро вытирая слезы. — Хирурги не прививают оспу?

— Где тут ближайшая аптека?

— Прямо и направо. Не гони так, трясёт очень.

Улица шла далеко вперёд ровной линией. Сквозь ставни домов на дорогу сочился мягкий свет. Небо было по-прежнему ясно и холодно светилось крупными, близкими звёздами.

Профессиональный подход

В прихожей на вешалке грудами висели пальто и шубы. За стеной на пианино играли бравурный марш. Безайс впервые за несколько месяцев увидел своё лицо в зеркале. Ссадина на подбородке и клочья выбившихся из-под шапки волос делали его лицо настолько странным, что он с трудом узнал самого себя. Он снял шапку и приглаживал волосы, когда в прихожую вошёл доктор.

— Вы ко мне?

— Доктор, пожалуйста… Случилось несчастье: мой брат ранен. Я заплачу вам любые деньги, только помогите мне.

Он испугался, что доктор обидится и откажется.

— Я не стал бы вас беспокоить, но рана очень серьёзная, — продолжал он с натянутой улыбкой, просительно глядя доктору в глаза.

— Но у меня нет приёма сейчас. Отчего вы не обратились в больницу?

— Я приезжий и не знаю города. Мне указали на вас.

Доктор вынул зубочистку и поковырял в зубах, раздумывая.

— Кто вас направил ко мне?

— Мне рекомендовали вас в аптеке как лучшего хирурга.

За стеной пианино смолкло. Задвигались стулья. Безайс с беспокойством ждал ответа, ловя каждое движение его век.

Многое зависело от этого приземистого доктора с желчным лицом. В его белых сухих пальцах вздрагивала, теряя кровь, судьба человека.

Доктор поиграл брелоком.

— Хорошо, ведите его сюда.

Безайс бегом бросился на улицу. Обхватив плечи Матвеева, он стал его поднимать, стараясь быть как можно осторожнее. Нагнувшись, он положил его руку себе на шею.

— Держи его за поясницу, Варя!

Он поднял его и пошёл к двери, шатаясь под тяжестью бессильного, обвисшего тела.

— Безайс, ты упадёшь! — крикнула Варя.

Он поднялся по лестнице, ощупывая ногами ступеньки. Наверху стояла со свечой горничная в аккуратном переднике и смотрела на Матвеева с нескрываемым любопытством. Дойдя до прихожей, Бейзас совершенно выбился из сил и стал бояться, что упадёт вместе с Матвеевым.

— Куда нести? — спросил он, задыхаясь.

В дверь заглядывали женские лица. Маленькая девочка с розовым бантом сосредоточенно рассматривала его.

Безайс вошёл в небольшой кабинет и, изнемогая, положил Матвеева на кожаный диван. Доктор снимал пиджак и говорил что-то горничной.

— Разденьтесь, — сказал доктор, надевая халат. — Вы не боитесь крови? Вымойте руки.

В кабинете стоял сложный запах старого, годами обогретого жилья. На письменном столе скопились кучи открыток с морскими видами, валялись искусанные карандаши, распиленный и застёгнутый на медные крючки череп, бюст Толстого и огромные книги. Над столом висела картина, на которой выводок полосатых котят возился с клубком шерсти. В стеклянном шкафу тускло блестели золочёными переплётами ряды книг.

Горничная внесла спиртовку и таз с водой, вкатила белый железный стол и спустила с потолка большую лампу. Безайс мыл руки, поглядывая на доктора.

Небольшого роста, узкоплечий, с угловатыми движениями, доктор был под стать своему кабинету с его старомодной, потёртой мебелью. Одет он был неловко, в просторный пиджак и брюки с вытянутыми на коленях мешками. Седая борода была подстрижена клинышком, на лбу колебался хохолок редких волос. Он носил золотые очки с толстыми стёклами, которые делали выражение глаз упорным и странным.

— Как это случилось? — спросил он, осматривая Матвеева.

— На нас напали хулиганы…

— Ну?

— И… ударили его. Выстрелили.

Доктор снял очки и потёр их платком.

— Давно?

— Час назад, полтора. Почему он без памяти, доктор?

— От потери крови…

Он осмотрел ногу, выпячивая губы и что-то пришёптывая, неодобрительно качая головой.

— Хулиганы… А зачем вы к ним полезли, к хулиганам?

— Они сами полезли.