По ту сторону холста - [15]

— Просто знала и всё.

— Ты лазала у него по карманам, вот и знала.

— Чушь! — окрысилась Дашка. — Когда бы я успела?

Против ожиданий, Егор не стал спорить. Постоял, засунув большие пальцы за ремень и качаясь с носка на пятку. Подошвы его ботинок отлипали от земли с характерным чавканьем.

— Мне кажется, он не был простым бродягой, — сказал он. — Неужели всерьёз можно подумать, что парень в шутовском костюме отбился от своего цирка и заблудился в тайге?

— Про кого это ты? — весело спросил Таир. Егор повторил, и позитивный настрой Таира как-то разом испарился.

— Лучше бы нам не говорить о нём вовсе, — пробурчал он, пряча глаза.

Егор помолчал, со значением глядя на каждого по очереди.

— Слышали когда-нибудь о красном жонглёре?

Данила покачал головой. Даша кивнула. Таир поёжился, обхватив себя за локти:

— Это же о нём писали в газетах, да? Мне старший брат читал, и я всю ночь не мог уснуть. Смотрел на стену, которую освещал уличный фонарь, и ждал, когда на ней возникнет тень красного жонглёра с пучком шариков в руках.

— Он путешествует с бродячими цирками или в одиночку, — подхватила Даша. — Показывает трюки для малышни и выглядит довольно безобидно до тех пор, пока не представится удобный момент. В городе, где он объявляется, начинают пропадать дети. Иногда находят их зубы или ногти, лежащие горкой. Я слышала, что один раз нашли целую россыпь высохших пальцев, но ни разу ребёнка целиком. Дети пропадают без следа.

— И у него в карманах всегда есть чем завлечь малышню, — со знанием дела заканчивает Егор. — Что ещё ты там нашла?

Даша вспомнила бумажник. И что-то ещё, цилиндрическое, во внутреннем кармане жилета. «Глоток воздуха».

— Хлопушки и…  да, всё, как ты сказал, — она обхватила себя за плечи. — Пойдёмте отсюда, а? Как-то жутко рядом со жмуриками.

— Брось, это идеальное место для ночлега, — откликнулся Таир. — Топать среди ночи по болотам — не по мне. Кроме того, если остальные подойдут, нам будет, чем похвастаться.

Он поскользнулся, съехал на заднице по медвежьей спине и засмеялся.

— Собираем манатки, — решил Егор, и Даша почувствовала, как какая-то тяжесть уходит с её сердца. Но прежде, чем она успела насладиться этим чувством, он прибавил: — Но сначала я хочу убедиться в том, что моя догадка верна. Заодно и рюкзаки захвачу.

Егор пружинистым шагом направился к УАЗику, пиная камни, легко вскочил на подножку, забрался в машину, сбросил защитного цвета рюкзак Данила, потом сумку Таира и наконец синий ранец на двадцать литров, который так нравился Даше.

Свой рюкзак Егор сбрасывать не стал. Он проверил, плотно ли затянут клапан, накинул его на плечо, а потом опустился на корточки перед незнакомцем и ощупал его карманы. Он не замечал, как глаза мертвеца ползают под полузакрытыми веками, которые сначала надуваются, а потом опадают, будто вены, в которых пульсирует кровь.

— Нашёл! — выглядывая из дверей, Егор показал старый, потёртый перочинный нож с отделанной деревом ручкой.. — Думаю…  нет, уверен, этим он перерезал горло не одному десятку мальчишек и девчонок.

— Так кто ж его пришил? — спросил Данила.

— Герои, — сказал Егор, улыбнувшись. И в этот момент челюсти красного жонглёра сомкнулись на его икре.

Егор взвизгнул. Рюкзак свалился с его плеча, звеня многочисленными карабинами, брелоками, стреляными гильзами, продетыми в шнурки, и ударил оживший труп по темечку. Мальчишка оказался на свободе и, раскинув руки и всё ещё крича, рухнул в объятья буйной травы и маленьких жёлтых цветов.

Он покатился и вскочил, сверкая диким взглядом, держась за ногу. Ребята в безмолвном ужасе уставились на его штанину, изорванную в клочья, кровь быстро напитывала ткань.

— Там кто-то спрятался, — прохрипел он. — Пока мы отвлеклись, там кто-то спрятался. Может быть, енот или…

Следом из машины вывалился труп. С трудом принял вертикальное положение. Тонкие, обёрнутые тканью брюк, ноги дрожали под весом раздувшегося от влаги туловища. Обе руки ползали по борту автомобиля, натыкаясь на места сварки и выступающие шляпки заклёпок. Голова барахталась на груди, словно посаженный на цепь пёс, бегающий перед будкой. Даже на расстоянии Даша видела, что лимфоузлы на шее монстра чудовищно распухли, превратившись в пузырьки с мутной жидкостью.

— Мой воздух, — прохрипел он, обращаясь к кустам морошки, к седым елям, к устроившимся на ночлег воронам, ко всем им и ни к кому конкретно. — Кому из вас поможет мой воздух? Капля воздуха, но такая сладкая…  мне она уже не нужна. Мои лёгкие теперь как пустые пакеты из супермаркета.

Его голос стал почти человеческим и таким отчаянно-знакомым, что у Дашки в горле встал ком. Словно почувствовав это, мертвец обратился к ней:

— У меня есть жёлтая коробочка. Ты видела её. Она очень, очень важна.

Грудь его не поднималась, и тем не менее он засмеялся скрежещущим и кашляющим смехом. Рубашка выбилась из-под широкого щегольского ремня, и налетевший ветер зашевелил её. Покачнувшись, живой труп двинулся прямиком к Даше (голова его дёргалась, и на какой-то страшный миг показалось, что она сейчас оторвётся), слипшиеся от крови волосы напоминали бычий рог.