По ту сторону - [15]

Но сейчас он был растерян и, видимо, не знал, что ему надо делать.

Профессор Хьюлетт тоже заметил его и недоуменно обратился к нему.

— Вы… откуда вы взялись? — пролепетал он в крайнем изумлении, с трудом подыскивая слова.

Этот вопрос еще более смутил незнакомца, который бросился к Хьюлетту со словами:

— Ради всего, что вам дорого, не выдайте меня! Меня преследуют… За мной по пятам гонится полиция… Давно следят за мной… Они готовы были уже настигнуть меня, но я увидел ваш строющийся дом и решил забраться в него, так как при виде лесов я подумал, что здесь, в этом лабиринте досок, мне удастся скрыться от преследователей… Я революционер и мне грозит тюрьма, а быть может и кое-что похуже… Я быстро поднялся на леса и, увидя стальной корпус, решил забраться внутрь, полагая, что меня здесь не найдут…

К несчастью, я поскользнулся и полетел вниз…

Я очень извиняюсь, что непрошенный ворвался к вам и нарушил ваше тэт-а-тэт… Но обстоятельства, вы понимаете, принудили меня к этому…

Еще раз обращаюсь к вам с просьбой: не выдайте меня!

Это обращение звучало до того наивно и так странно не вязалось с положением, в котором они находились, что профессор Хьюлетт не мог не расхохотаться. Он засмеялся и хохотал долго раскатистым смехом.

Незнакомец не понял смеха профессора и с вопросом и вместе с укоризной смотрел на него.

Мисс Элинора тоже не могла понять, почему так весело вдруг стало профессору, и она спросила его:

— Скажите, профессор, почему вам так весело и почему вполне естественная просьба этого незнакомца, просящего о помощи, возбуждает в вас такой смех?

Профессор Хьюлетт с трудом сдержался и, отдышавшись, сказал:

— Но кого же вы можете здесь опасаться? Здесь никого нет, и никто не может вас здесь ни схватить, ни арестовать.

Глаза незнакомца впились в него и смотрели непонимающим взглядом.

— Мы сейчас, — продолжал профессор, — находимся вне пределов досягаемости не только полиции, но и вообще кого бы то ни было!

— Но почему же? — в один голос воскликнули Элинора и незнакомец.

Элинора начала было уже подумывать, что профессор Хьюлетт — маниак, по словам ее жениха, потерял окончательно рассудок.

— Да очень просто, — ответил профессор. — Я вам уже объяснял, мисс Броун, что моя ракета, приводимая в действие сильным взрывчатым веществом, должна была покинуть пределы земной атмосферы и установить двухстороннюю связь с приемно-передающей станцией, оборудованной в моей лаборатории. Я вам также говорил, что ваш жених, мистер Жозеф Делакруа, должен был полететь на этой ракете, и что вы, сударыня — при моем большом изумлении — с восторгом вызвались полететь вместе с ним, говоря, что это будет чрезвычайно оригинальное свадебное путешествие.

— Ну и что же? — нетерпеливо прервала его Элинора.

— Ну, а вышло подругому. Вместо моего ассистента Жозефа Делакруа, вашего жениха, судьбе угодно было чтобы полетел я.

— Как? — воскликнула пораженная Элинора.

— А очень просто! В настоящую минуту мы давно уже покинули землю и сейчас летим на невероятной высоте, стремясь в межпланетное пространство, направляясь неизвестно куда.

— Не может быть! — в один голос воскликнули Элинора и незнакомец.

— Но это все же так, и вы легко можете убедиться в этом, если посмотрите через это окно, а также на прибор, показывающий высоту.

Оба — Элинора и незнакомец — бросились к окну, и их глазам представилась изумительная и невиданная ими картина.

Внизу, под ними, виднелась земля, представляющая небольшой блестящий шар, на котором едва вырисовывались очертания материков. Кругом — ничего. Небо темное, темное, и на нем сияют как вверху, так и внизу многочисленные звезды. Красноватым и безжизненным глазом смотрит Марс. Луна шлет на них свои косые лучи, такие бесцветные и бледные. Резко выделяется со своим окружающим его кольцом Сатурн, а дальше идут — пылающая Венера, Юпитер, Уран и Меркурий.

А звезды… вот созвездие Лебедя в млечном пути. Стелется бесконечная пелена бесчисленных и блестящих звезд различных размеров и цветов, то красные, желтые или белые.

Каких только чудес не увидели они из окна ракеты…

Сомнений быть не могло — они находились далеко от земли, где-то по пути в межпланетное пространство.

Хьюлетт, стоя позади них, тоже глядел в окошко.

И когда они повернулись к нему, то он объяснил, как все это произошло.

— В этом виноваты вы, господин агитатор, и ваше неожиданное появление, — сказал профессор. — Вы задели меня при своем стремительном спуске в ракету: я же, падая, зацепил рубильник; крышка закрыла горло ракеты, а искра высоковольтного разрядника, включенного тем же рубильником, взорвала первую порцию взрывчатого вещества, и это привело ракету в движение.

И вот мы летим, направляясь в межпланетное пространство, и неизвестно, куда мы прилетим.

— Вы понимаете теперь, господин агитатор, что никакие полицейские теперь вам не опасны и что вам незачем просить меня, чтобы я вас не выдал.

Вот в чем причина моего веселья, вот почему я так хохотал, когда услышал, что вы опасаетесь ареста здесь, на ракете, стремящейся в заоблачные высоты, направляющейся в безбрежное пространство вселенной…

При этих словах оба — и мисс Элинора и тот, кого профессор именовал агитатором, от всей души расхохотались. Профессор Хьюлетт начал им вторить, и ракета огласилась веселым смехом…