По ту сторону барьера - [37]

— Немного оставалось. Думаю, успокоился на том, что еще не все потеряно.

— И у него есть основания на это рассчитывать?

— Да нет же! — рассердилась я на подружку, которая никак не поймет главного. — Видишь ли, дело в том, что Гастон... ну как бы тебе потолковее объяснить...

Нет, даже лучшей подруге не объяснишь в общественном туалете того сердечного трепета, который ощущаешь при виде любимого, при одном смутном воспоминании восьмилетней давности (или уже девятилетней?), встреченного на пороге костела молодого человека, с которым я сбежала бы и от венца, и от ксендза, и от обожаемых родителей, лишь захоти он этого? И сама не уверена — может ли Гастон де Монпесак быть тем молодым человеком из далекого девятнадцатого века? Поэтому я лишь тупо молчала.

Эва сама обо всем догадалась.

— Езус-Мария, неужели ты влюбилась? — с каким-то ужасом вскричала она.

— Возможно, — выдавила я из себя с трудом. — Во всяком случае, никакой другой мужчина меня не привлекает. Даже такой победоносный красавчик, как Арман.

— А Гастон?

— Чувствую — с него как-то слетел весь пыл, Арман таки добился своего. И очень прошу тебя — помоги, как подруга!

— А он не дурак, этот Арман, — задумчиво произнесла Эва. — Знал, какую политику выбрать. Увидел соперника и прибегнул к единственно верному ходу — показать, что ты — его женщина. Ведь у тебя на лице написано, что ты не из тех, которые знай меняют сексуальных партнеров, верность прямо-таки излучается из тебя, как свет из морского маяка. В таких случаях любой пришлый самец сразу поймет — здесь ему делать нечего, не отломится ничего.

В полном отчаянии я взмолилась:

— Потому и обращаюсь к тебе за помощью, что-то такое я и сама инстинктивно почувствовала и видела, что Гастон вот-вот... смоется, оставив нас одних, чтобы не мешать. Такая тактичность! Такая деликатность чувств! В прежние времена я бы знала, как вести себя, а сейчас все еще чувствую себя чужой в этом мире...

Ну вот и проговорилась, а ведь так следила за собой, никто не должен знать, что я перескочила через проклятый барьер времени. Ох, как же трудно сразу жить в двух разных эпохах! В прежнее время скрылась бы я от настырного поклонника за стенами своего поместья, за частоколом многочисленной прислуги, не ездила бы с ним в одиночестве на прогулки верхом, а уж в доме, в гостиной, при наших встречах всегда бы присутствовала какая-нибудь родственница, кузина, двоюродная бабушка. Да любая приживалка бы сгодилась, вот мне и защита! Здесь же, при свободных нравах, когда для любовных игр не обязательно скрываться за стенами домов, можно предаваться им всенародно и никакая полиция тебя пальцем не тронет, здесь таким дерзким нахалам и карты в руки. Нет у меня ни мужа, ни опекуна, который мог бы меня защитить от покусительств этого наглеца, приходится рассчитывать лишь на себя. Да вот на подругу.

Подруга оказалась на высоте.

— Да что ты так отчаиваешься, Каська? Отобьемся! И конкретно скажи мне: сделать все, чтобы отшить Армана, или намекнуть Гастону на истинное положение вещей и малость его подтолкнуть? Придать, так сказать, бодрости?

— Хорошо бы сделать и то, и другое, если сумеешь. А сегодня у меня такие планы...

Эва целиком и полностью одобрила мою стратегию, и мы вернулись к нашим мужчинам.

Как задумала, так и сделала. Причем, воодушевленная помощью подруги, и сама не дремала, явно давая понять, кого из своих ухажеров предпочитаю. Не скажу, чтобы мое отношение убило Армана. Нет, оно даже не отбило в нем охоты продолжать ухлестывать за мною, хотя теперь вместо прежней самоуверенности сильнее ощущались гнев и раздражение.

А потом я опять удалилась в туалет и уже не вернулась к нашему столику. Роман ждал меня в условленном месте, и даже не было необходимости ему сообщать, что сегодня вечером я не намерена принимать гостей...

* * *

Арман проявил такую наглость, что я просто слов не нахожу! Мне кажется, его поступок отличается особым бесстыдством и в данную эпоху, а в мою же такое и представить трудно. Заявился в мой дом ни свет ни заря, заставил Флорентину разбудить меня, не слушая ее возражений, ибо она с трудом сдержала его натиск — порывался силой ворваться в мою спальню, а Роман, как назло, уехал на автостанцию заняться машиной.

В данной ситуации мне ничего другого не оставалось, как вместе с ним выйти из дому в неурочный час, когда отлив совсем обнажил прибрежную полосу пляжа и купаться нельзя было. Я не сомневалась — этот наглец всеми силами старался меня скомпрометировать, создать впечатление, что он остался у меня на ночь и вот мы, проведя вместе ночь и позавтракав, как двое влюбленных, отправились, за ручку взявшись, на пляж. В прежние времена моя репутация была бы тем самым навеки погублена, да и теперь я себя не помнила от ярости, главным образом из-за Гастона.

И Эва тоже хороша, еще подруга называется. Неужели не смогла что-нибудь вчера предпринять, чтобы оградить меня от подобных преследований?

Я уже упоминала, что от моего дома до пляжа рукой подать, но и этот короткий путь стоил мне немало нервов. То и дело выдергивая свою руку из руки нахала и уворачиваясь от его объятий, я плотно завернулась в халат. Выходя, я велела Флорентине немедленно прислать на пляж Романа, как только тот появится.