По тропам Срединной Азии - [21]

С приближением к оазису становилось все жарче и жарче, и наши крепкие ладакцы спустили до пояса свои тяжелые овчинные тулупы Словно почувствовав впереди себя оазис, люди и животные ускорили шаг, двигаясь по покрытой лессом дороге. Неожиданно вдали показались непонятные темные пятна, мерцавшие в зыбком воздухе пустыни. Были ли это деревья или кусты? Ладакцы, шедшие впереди, закричали: «Джа-па, джа-па! — Тополя, тополя!» Это были действительно тополя, целая роща у обочины дороги.

Перед рощей мы увидели огромный валун с любопытными рисунками, привлекшими наше внимание. На камне были высечены изображения козлов, лучников и хороводов танцующих людей. Подобные наскальные рисунки встречаются в Кхалаце и в других местах Западного Тибета. Доктор Франке отмечал их ритуальное значение в древнем тибетском обычае поклонения силам природы. Трудно точно датировать эти рисунки, потому что их высекают на камнях и по сей день. Вероятно, они довольно широко распространены по всему Западному Тибету и прилегающим к нему районам и сделаны либо в древности, либо сравнительно недавно. Поверхность валуна была выветренной, и казалось, что изображения очень старые. Наши ладакцы ничего не знали об этом камне, хотя многие из них бывали здесь и раньше. По-видимому, они просто его не замечали. Они говорили нам, что подобные камни с изображениями встречаются в Тибете повсеместно. Интересно отметить, что горные козлы почитались древними монголами и играли важную роль в культе огня. Такие камни, разбросанные по всей Центральной Азии, скорее всего являются памятниками старины и связаны с древними формами шаманизма, повсеместно распространенного в высокогорных районах Азии.

Мы уже готовились к привалу, как вдруг увидели нескольких всадников, скачущих в нашем направлении. Это были санджуские аксакалы с даргой (или йя-йех) Гумского магистрата. Они спешились и, тряхнув бородами по туркестанскому обычаю, поздравили нас с благополучным прибытием, а затем предложили проехать в рощу, где уже было приготовлено угощение — дастархан. На красивом цветном войлоке — нимдахе было выставлено все, чем богат край. Издалека дастархан напоминал натюрморт, написанный французским импрессионистом. Здесь покоились горы дынь и абрикосов, сочные груши соседствовали с красными и голубыми яйцами, жареными цыплятами и бараниной. Были также предложены туркестанские хлеб и чай. Нам предстояло отведать всего этого, и степенные хозяева в темно-синих и зеленых чапанах выстроились перед нами в почетный полукруг. Дарга вручил нам большую красную визитную карточку гумского амбаня. Начальник приказал ему сопровождать экспедицию до Хотана и следить за тем, чтобы на южном караванном пути местные власти встречали нас подобающе. Этот дарга — тюрк, служил в местном гарнизоне и носил старомодную форму китайских императорских войск — широкую черную блузу с огромными красными иероглифами: на груди — «Синьцзян сен», или «Новое владение», а на спине — «Гума»

После часовой остановки мы продолжили путь по пологому склону долины. Повсюду виднелись тополиные рощи и абрикосовые сады; на возделанных полях зеленели пшеница и ячмень; земля орошалась многочисленными каналами; местность напоминала цветущий сельскохозяйственный оазис В густой роще, где рядом с тополями и ивами росли фруктовые деревья, показалась уютная деревушка. Здесь нас ожидала толпа мужчин и женщин в ярких одеждах. Для экспедиции был отведен большой тенистый сад (баг). Мы поставили под деревьями палатки и впервые за многие недели с удовольствием прошлись по мягкой траве. В саду собрались любопытствующие деревенские жители, но вели они себя сдержанно, никто не осмеливался заглянуть внутрь палаток. Мы подарили старейшине часы, и старик, просияв от радости, тут же отблагодарил нас сочными дынями, персиками и грушами.

10 октября. На следующее утро караван двигался по густо населенной местности. Река, прорезав несколько широких и глубоких русел в мягком лессе, разветвлялась. Повсюду зеленели ухоженные поля и сады. Низкие холмистые отроги, возвышающиеся над рекой, тянулись до огромной пустыни, к северу от оазиса.

Проезжая через тенистые деревушки, мы обратили внимание на относительную зажиточность местного населения. Тут не было ни китайских чиновников, ни китайских торговцев. В одном из таких гостеприимных селений нас снова ожидал дастархан, устроенный бывшим андижанским аксакалом, потерявшим свой пост в связи с политическими событиями на родине. Отдыхая в прохладе его сада, мы наслаждались превосходными персиками. Хозяин, высокий, опрятный, со спокойными приятными манерами, рассказывал нам об экспедиции Рузвельта, проследовавшей этой же дорогой в Яркенд и Кашгар. Проведя не без удовольствия несколько часов в деревне, мы двинулись дальше. Кавалькада беков и аксакалов довольно долго сопровождала нас. У наших лошадей, вкусивших вчера свежей люцерны и зерна, поднялось настроение, и они бодро вздымали клубы пыли, в которой можно было задохнуться. Через несколько часов мы въехали на большой базар деревушки Санджу, с несколькими китайскими лавками, в которых томились бледные сыновья великой дальневосточной страны. Стояла ужасная жара. Базарная площадь была завешана циновками, которые препятствовали проникновению солнечных лучей и затеняли улицы.