По стране Литературии - [29]

Иль быстроногий эсер от жандармов в окошко вагона.

Чудное свойство сие Изомерии носит названье.

Как происходит она — не всегда объясненью доступно,

Чаще же скрыто в тумане, там, где Катализ таится,

Где превращенья свои совершает таинственный Радий...

Такова эта любопытная книжка, написанная будущим профессором химии Н. М. Славским.

СУДЬБЫ КНИГ И ИХ ГЕРОЕВ

НАДПИСИ НА КНИГАХ

Обычай делать надписи на книгах был широко распространен еще в те времена, когда печатные книги являлись редкостью. Делали надписи и переписчики книг, и переплетчики, и продавцы, а еще чаще — дарители, владельцы, просто читатели. Надписи встречаются на форзацах, первых и последних листах, внутренних сторонах переплета, а также на полях страниц.

Чаще всего можно увидеть надписи-предтечи современного экслибриса, указывающие, кому книга принадлежит: «Сия книга, глаголемая Цветник, села Иванова крестьянина Никифора Горелина», или: «Книга часослов стряпчего Еуфима Маркова сына Норова».

Из этих надписей видно, что владельцы книг почти всегда указывали свое социальное положение: «посадский человек», «торговый человек», «гость» (т. е. приезжий купец), «спальник» (придворная должность), «казак». Есть даже надпись: «Сия книга вольной женки Таисьи Петровой». Это дает ценные сведения о составе читателей первых русских книг.

Чтобы подчеркнуть право на владение книгой, иногда добавлялось: «книга собинная (т. е. собственная.— В. Д.), не краденая».

Надписывались и книги, находившиеся в церковных и монастырских книгохранилищах, например: «Книга сия казенная, катедрального Чудова монастыря». Сочинения духовного содержания часто дарились «по обещанию» или «жаловались» церквям патриархами и царями, а потому считались особо ценными. На одной из них в 1697 году архимандрит Спасо-Ярославского монастыря Иосиф сделал надпись: «Никому же не давати, ибо мирские люди брали книги и много за ними пропало, а черньцы крали книги и уносили».

Надписи на дареных книгах предупреждали: «Отнюдь не продавати, а сородичам давати на списание», «Сия книга непродажная, и заложити не смети никому».

Некоторые надписи были пространными наставлениями дарителя: «1723 года, июня 4-го, дьяк Федор Лукин сын Нестеров сию книгу Апостол отказал племяннику своему родному Василею Володимерову сыну Нестерову, а ему, читая, вникать и памятовать, и поступать яко честному человеку, и ежели заповедей моих ты, мой племянник, не сохранишь, и за то тебе будет месть в небе, а меня, грешника, поминай и впредь награды ожидай».

В надписях не раз перечислялись небесные и земные кары, которые обрушатся на того, кто похитит книгу или попортит ее, «листы кои вырежет или выдерет». Суровые охранительные надписи имелись на рукописных церковных книгах Соловецкого монастыря: «Аще хто дерзнет похитити или отдати священную сию книгу, от церкви да отлучится».

Сапожный мастер Афанасий, Сергиев сын, в надписи на пожертвованном им «в память родителев» евангелии предупреждает: «И ту книгу никому насильством не извести, а кто дерзнет бесстыдством, да воздаст ему господь месть в день последний и да будет проклят».

На книгах светского содержания встречались и шутливые надписи: «Аще хто сию книгу возьмет без нас, тот будет без глаз, а хто возьмет без спросу, тот будет без носу, аминь».

На многих книгах надписи делались по прочтении:

«Сию книгу чёл (или чтох) такой-то»; «Пользовался чтением сей книги (имярек)»; «Сию книгу читал Иван Пономарев, ярославский купец».

Иногда на книгах светского содержания давалась и оценка прочитанному, то положительная, то отрицательная: «Сию книгу за разумну мнити ничто же» (т. е. нельзя); «Свидетельствую, что не надобно чести» (т. е. читать); «Сия повесть ложная»; «Прочел с вниманием и благоговением».

В конце рукописных книг обычно указывалось, кто, где и когда их «справил», «зделал», «построил». Среди создателей подобных книг были не только переписчики, но и «писицы», как видно из такой заключительной надписи: «Списывала сию книгу церкви Петра и Павла, что в Новой Басманной, бывшего сторожа Ивана Иванова сына жена Татиана Стефанова дочь, 1756 года».

Ценность рукописных книг бывала велика: ведь каждая страница украшалась обычно заставками и бордюрами, исполненными красками и золотом, а порой и художественными миниатюрами. Поэтому купля и продажа книг сопровождалась на Руси особыми «отписями», делаемыми на самих книгах: указывались имена продавца, покупателя, а иногда и свидетелей купли, а также сколько было взято за книгу. Но чаще надпись делал сам ее владелец:

«Сия книга принадлежит по наследству от Федора Азарова племяннику его Ивану Азарову».

«Сия книга новой Телемак куплена в Москве на Спасском мосту, дано 1 рубль 25 коп. 1763 года, генваря 11 дня. Принадлежит подпорутчику Василью Новосилцову».

На книге «Геройский дух и любовные прохлады Густава Вазы, короля швецкого» тот же владелец написал:

«Сия книга принадлежит подпорутчику Василью Новосилцову из наилутших книг его библиотеки. Куплена в С.-Петербурге на Морском рынке, дано 70 коп. с переплетом. Августа 11 дня 1768 г. Прочтена 28 августа».

На книге «Побеждающая крепость», издания 1709 года, есть надпись, близкая к аннотации: «Сия книга инженерная о строении апрошей и приступов и протчих крепостей полевой артиллерии горпорала Якова Алексеева сына Новосильцева, а досталась ему от тестя его Федора Ивановича Змеева 1728 году марта 18 числа».