По следу упие - [7]
Они отыскали полуразложившуюся, полурастащенную зверями и воронами тушу козла. Протопопов обрадовался находке:
— Вот и «легкая добыча»! Дзюба мог только ранить козла. Тот и ушел, да под камнепад попал.
Потом стали осматривать костер и местность вокруг него.
Кострище, у которого лежала котомка Дзюбы, находилось в глубине поляны, далеко от обрыва, где гудел водопад.
— Здесь, как правило, местные останавливаются, — сказал Самсон Иванович. — Ты записывай по ходу, быстрее будет. Кострище старое. Ему уже сколько лет… А вот полено отброшено.
— Ну и что? Головня, может.
— Еловое полено. Такое таежник в костер не положит. Стреляет еловое полено угольками. Недолго и одежду прожечь.
— И у Дзюбы есть прожог, — напомнил Кузьма.
— Да, но полено то зачем ему было класть в костер? Чтоб выкинуть? Нет, тут новичок был. С кем-то из опытных. Должен здесь был быть новичок. Ага… Банка из-под консервов знакомая. Вот упрямица!
— Кто? Вы о ком, Самсон Иванович?
— О Наташке. О дочке. Она любительница лосося в собственном соку. Обычно рыбных консервов в тайгу не берут. Капризные, портятся. Да и свежей рыбы много. Наловить можно. Может быть, они с напарницей по ошибке сунули в костер еловое полено.
— Еще банки из-под консервов. Две. Мясная тушенка. Семипалатинская. Вымыты дождями начисто.
— Семипалатинская? — переспросил Самсон Иванович.
— Да.
— А открыта как? — Взяв в руки банку, Самсон Иванович принялся рассматривать срез. — Дождь сильный был месяц назад… Срез… Семипалатинские мясные… Их получили метеорологи. Станция здесь неподалеку. Пятьдесят километров. Нож, которым консервы эти открывали, не самодельный, заводской. Старый. Из отличной стали.
— Вы знаете, чей это нож?
— Да. Телегинский. Метеоролога Телегина. «Шварцмессер».
— Немецкий? — Кузьма так и подался вперед. — В переводе — «Черный нож».
— Уральский. В войну уральцы послали на фронт танковую бригаду. На свои деньги полностью укомплектовали, экипировали часть. В комплект входил и нож в черном кожаном футляре. Нашим, уральским, золингеновский знаменитый как палку строгать можно было… Сталь под стать ребятам-танкистам. Их фрицы пуще огня боялись. А за ножи — не было таких в других частях — фашисты и прозвали бригаду «Шварцмессер»… Охотникам нашим все больше кузнец Семен делает. Тоже отличные ножи. Из рессорной стали…
Самсон Иванович присел около банок, стал присматриваться к характерам срезов.
— Одну банку открывал Телегин. Сам. А вот вторую кто-то другой. Телегин, тот воткнул нож, повернул банку — и готово!
А второй пилил. И нож другой. Да и банка не так сильно поржавела, как первая.
Свечин, который записывал в блокнот замечания Протопопова, покусал кончик карандаша:
— Может, первая с прошлого года осталась?
— Нет. Поздней осенью я на всякий случай чищу поляну. Чтобы не путаться. А зимой охотники консервов с собой не берут. Эти баночки для меня, что карточки визитные. Пришел человек в Спас — назвался, отметился. Я о снаряжении расспрошу, об экипировке… Потом уж тут для меня секретов нет: был тот-то. А вот эта банка… Консервы одни и те же… — Самсон Иванович сравнил выдавленные на крышках цифры и буквы — индекс выпуска… Кто ж ее открывал? Кто тут был?
— Может, этот Крутов? Который тревогу поднял.
— Сомнительно… Крутов из другого района, из другой организации… И чтоб сошелся номер партии, время выпуска…
— Да… Но ведь и в реку пустую тару бросают.
— Редко. Почти никогда… Все успел записать?
— Все.
У трех других кострищ в разных концах поляны ничего существенного обнаружено не было.
— Самсон Иванович, где может быть лодка Дзюбы? — спросил Твердоступ.
— Где ж ей быть? Выше порога. Вот если не будет… — Протопопов поднял палец. — То Дзюбу кто-то сюда привез.
Лодка действительно оказалась за порогом. Она была вытащена высоко в тальник.
— Мог ли Дзюба один вытащить лодку так высоко? — спросил Остап Павлович.
— Дзюба мог, — не задумываясь, ответил участковый.
В лодке были шест и мотор, покрытый брезентом. Все в полной сохранности.
— Экспертизу у нас в больнице будете проводить? — поинтересовался Протопопов. — Тогда уж Матвея Петровича пригласите.
— Само собой, — кивнул Твердоступ. — Сдается мне, что результат будет один — установим одновременность смерти Дзюбы, погибшего под обвалом, и козла, которого он ранил.
— Вроде так… — согласился Протопопов. — Коли корешки в котомке целы.
— Вы знаете, где его дружки корнюют?
Самсон Иванович кивнул:
— Не вовремя он ушел из бригады…
— Заболел… Простыл… — предположил Твердоступ.
— Петр Тарасович?!
— Хоть бы и так. Что, Петр Тарасович слово заветное знал?
— Знал: «женьшень». Таких стариков, как он, ничем не проймешь. Корешки их не только кормят. Они и себе их оставляют. Пользуются.
— И не только государству сдают, но и поторговывают, — в тон Самсону Ивановичу протянул Твердоступ.
— Лицензий на женьшень нет. Корень — не шкурка, клейма на нем не поставишь.
— Вы сказали, — спросил Остап Павлович, — что Дзюба не вовремя ушел из бригады. Как это — не вовремя?
— Сезон в разгаре, середина августа. Если ушел, то или на самом деле совсем лихо ему стало, или, может, подфартило. Скорее всего, последнее. Корень хороший, крупный нашел. Граммов на сто пятьдесят. С таким бродить в тайге опасно.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Николай Коротеев: По следу упие 2. Николай Дмитриевич Пахомов: Следствием установлено 3. Николай Евгеньевич Псурцев: Без злого умысла 4. Анатолий Ромов: Ротмистр авиации 5. Эдуард Исаакович Ростовцев: Плата по старым долгам 6. Вениамин Семенович Рудов: Тусклое золото 7. Георгий Леонидович Северский: Второй вариант 8.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу Ж. Рони-Старшего «Сокровище снегов».На 3-й стр. обложки: «Космический ландшафт». Рис. Н. Соколова.На 4-й стр. обложки: «Романтика будней». Фото В. Барановского с выставки «Семилетка в действии».
«Искатель» вступает в третий год своего существования. Прошедшие годы были временем поисков и для самой редакции. Как лицо человека меняется несколько от года к году, так изменяется и облик издания, сохраняя в то же время наиболее характерные свои черты. В таком старом и новом облике предстанет «Искатель» перед читателями в 1963 году.На 1-й странице обложки: рисунок П. ПАВЛИНОВА к рассказу В. ИВАНОВА-ЛЕОНОВА «КОМАНДИР ОСОБОГО ОТРЯДА».
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к повести Н. Коротеева «Испания в сердце моем».На 3-й стр. обложки: «В глубинах космоса». Фотокомпозиция А. Гусева.На 4-й стр. обложки: «На строительстве Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода». Фото О. Иванова с выставки «Семилетка в действии».
Ha 1-й и 4-й стр. обложки — рисунок Н. ГРИШИНА.На 2-й стр. обложки — рисунок Ю, МАКАРОВА к роману Е. Войскунского и И. Лукодьянова «Ур, сын Шама».На 3-й стр. обложки — рисунок В. КОЛТУНОВА к повести Н. Коротеева «Крыло тайфуна».
…Посреди бетонной площадки стоит странное сооружение. Оно уже ничем не похоже на самолет. Нет киля, нет крыльев. Одни только двигатели, сопла которых смотрят в землю.Это турболет — аппарат, который впервые должен подняться с земли. Вот он оторвался от взлетной площадки…Работа летчика-испытателя, построенная на разумном риске, ведет к открытию неизведанной высоты и скорости. Он разведчик, идущий впереди. Это его труд обеспечивает безопасность тех, кто будет летать на серийных машинах…Летчикам-испытателям посвящает свой очерк «Повесть о заоблачном друге» молодой писатель Андрей Меркулов.
Скромный стажер риелторского агентства, замещая своего коллегу, попавшего в аварию, осматривает роскошную квартиру на пятом этаже в переулке Альфонса Фосса. Ее собирается снять некая госпожа Вайс, богатая дамочка с непомерно завышенными требованиями, не так давно приехавшая во Францию из Латинской Америки. Казалось бы, все пожелания капризной клиентки учтены, но неожиданно в кладовке обнаруживается труп, а на следующей день — еще один, но уже в другом месте.
Эсер — успешный писатель, который больше не может спать по ночам. Виной тому его новое творение, укутанное мрачными событиями, которые все чаще переплетаются с реальной жизнью автора, сочинившего их. С каждым днем, он все глубже погружается в омут собственных кошмаров и тайн, будучи в абсолютном неведении происходящего вокруг.
Аркадий Гендер является автором нескольких социально-детективных романов о нашей современной жизни. Первая книга называется «Траектория чуда» (под названием «Кольцо соблазнов» была выпущена в издательстве «Русь-Олимп»), вторая — «Проксима Лжи».Если вы внезапно получите известие о том, что вам в наследство оставлено шесть миллионов долларов и княжеский титул в придачу, то не спешите радоваться. Сначала убедитесь, что ваша биография кристально чиста, и никакие события из вашего прошлого не помешают вам вступить в права наследования.
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Странные рыбы, цветы, интуиция, дно, бар, луна, дружба, путь, жара, шаги, смерть, совпадение, рубашка, польза, реальность, письмо, счетовод. Трудно предусмотреть всё. Никогда не знаешь, что приведёт к разгадке тайны.