По следу крови - [79]

Ходатайствуя о смягчении приговора, Дейвид Феррер, адвокат подсудимого, сказал:

— Он признает, что не может облегчить страдания и горе, причиненные родственникам убитых своими злодейскими поступками; это его слова, а не мои. Его вечно будут преследовать картины прошлого и сознание того, что он сделал.

Судебный психиатр вне всякого сомнения мог бы объяснить, что, в понимании Колина Питчфорка, преследование — это совсем не то, что представлял себе его защитник. Когда Колин Питчфорк говорил Мику Мейсону о том, что его «преследует» образ Линды Манн, он имел в виду совершенно иное: «преследования» не ввергают психополового социопата в состояние ужаса; они служат стимулом к действию, источником вдохновения. Адвокат вряд ли понимал, что преследования могут вызывать экстаз.

Колин Питчфорк получил двойное пожизненное заключение за два убийства, по десять лет за каждое изнасилование и по три года за нападения в 1979 и 1985 годах, а также три года за обман следствия. Все эти приговоры отбываются одновременно. Но каково было удивление следственной группы, когда судья не дал рекомендации относительно минимального срока приговора. Вез такой рекомендации пожизненное заключение в Британии становилось равносильно соответствующему наказанию в Соединенных Штатах. На практике это означало, что Колина Питчфорка вполне могли освободить спустя десять или двенадцать лет. Полиция была в гневе.

После оглашения приговора верховный судья, мистер Джастис Оттон, заявил:

— Изнасилования и убийства были совершены с особой жестокостью. И если бы не ДНК, Колин Питчфорк до сих пор находился бы на свободе, подвергая опасности жизнь других женщин.

Далее судья отметил, что согласно заключению психиатра Колин Питчфорк после тщательного обследования признан психопатом психополового типа. Принимая во внимание состояние осужденного, решено подвергнуть его лечению в тюрьме и не освобождать до тех пор, пока он не пройдет полный курс лечения, который может растянуться на многие годы.

Кое-кто из обозревателей заметил по этому поводу, что если тюремные врачи изобрели метод лечения серийных убийц-социопатов, то им следует оформить соответствующий патент и затмить тем самым Алека Джефриса, открывшего пептидную карту ДНК. Лечение социопата должно, очевидно, преследовать цель вернуть ему способность к искреннему раскаянию. Это могло бы стать настоящим переворотом в науке, потому что совесть для социопата — лишь вредная эмоция, а отсутствие угрызений совести — благо, а не наказание.

— Питчфорк смотрел мне прямо в глаза, — делился Эдди Иствуд впечатлениями после суда.

— Он уставился на меня, как бы говоря: «Ну, а с тобой-то что?» Странно, что его считают психопатом. Выглядит он как обыкновенный человек.

А Кэт сказала:

— Я была в шоке, когда увидела его. В шоке! Когда адвокат передавал судье папку, она случайно открылась. Там были фотографии тела Линды, после того как его обнаружили. Публика ахнула. Мой брат, увидев эти фотографии, расплакался. Я заставила себя опустить глаза и не смотреть.

Барбара Эшуорт надеялась увидеть настоящий суд, с перерывами и заключительной частью. Но ничего подобного не было.

— Колина Питчфорка не судили. Это был не суд, а слушание, — сказала она. — На настоящем суде преступника разоблачают окончательно. А здесь признание себя виновным выглядело умным тактическим ходом, чтобы избежать настоящего разоблачения.

Барбара с изумлением слушала обвинителя, когда он зачитывал перечень преступлений Колина Питчфорка, Ее поразило, что, когда Питчфорк убивал Линду, его собственный ребенок лежал в кроватке на заднем сиденье автомобиля.

Но наиболее ужасающим моментом был рассказ убийцы о том, как Дон разговаривала и даже шутила с ним после всего, что он с ней сделал. Ей предстояло умереть, а она думала, что ей удалось спастись. Робин и Барбара были полностью подавлены. Полицейские утешали их тем, что насильники часто выдумывают такие истории для облегчения своей участи. Единственным утешением для родителей Дон стало заключение патологоанатома, согласно которому Дон была почти мертва, когда убийца зверски надругался над ней.

Кэрол Питчфорк, сидевшая рядом с полицейским, наклонилась вперед, чтобы рассмотреть Барбару Эшуорт, которую сопровождали муж и суперинтендент Тони Пейнтер.

Барбара спросила Пейнтера, не эта ли пышная молодая женщина жена Колина Питчфорка? Тот подтвердил.

Барбара чувствовала, что нервы на пределе. Она не верила, что Колин Питчфорк пришел домой после убийства Дон без единой царапины или капли крови. У Дон были длинные красивые ногти. Жена Питчфорка должна была знать, могла по крайней мере заподозрить что-то. А может, и не могла. Барбара просто не знала. И не хотела знать. Переполнявший ее гнев был сильнее разума. Пережить своего ребенка, погибшего насильственной смертью, — это бесконечный гнев.

Наручные часы Дон стали для матери священными. Она отказалась забирать одежду Дон, которую брали для медицинской экспертизы, но часы взяла. Барбара ездила в них в Австралию, но они всегда показывали английское время.

— Они поразительно точные и ни разу не остановились, — говорила Барбара. — Это те самые часы, которые лежали те два дня рядом с телом Дон.