По следу каравана - [24]

Его дружки одобрительно хохотнули, переглянувшись и одобрительно закивав головой. Рассмеялся и Лавров.

– Ты, кажется, меня не понял... – произнес он, глядя в упор на «двоечника». – Он тебе платить ни дирама не будет. Это ты ему прямо сейчас заплатишь пятьсот сомони и отбуксируешь туда, куда он скажет. Без глупостей и фокусов. Понял?

– Слушай!.. – Побагровевший «двоечник» вновь стиснул кулаки. – Ты куда-то ехал? Вот и убирайся, пока цел! Убирайся!

Хозяин «копейки», судя по всему, опасаясь, что из-за вмешательства русского может получиться еще хуже, растерянно тронул Андрея за рукав.

– Ай, ладно! Не надо, не надо пятьсот. Я сам ему сто отдам, и пусть едет... – поеживаясь, торопливо заговорил он.

Но Лавров, словно ничего и не услышав, вновь жестко уведомил:

– А я повторяю: ты сейчас же платишь пятьсот сомони и буксируешь его до станции техобслуживания. Бесплатно!

– Ах так?! – Выпалив, судя по всему, что-то непечатное на родном языке, окончательно взбеленившийся «двоечник» внезапно выхватил нож и ринулся на настырного майора, намереваясь вогнать тому в живот острое блестящее лезвие.

Что произошло дальше, даже стоявшие рядом уловить не успели. Долю секунды спустя «двоечник» оказался стоящим на коленях, с правой голенью, придавленной чужой подошвой к асфальту, головой, заломленной до предела назад, и правой рукой, скрученной до дикой, оглушающей боли. Дружки «двоечника» сделавшие движение, чтобы прийти к нему на выручку, были остановлены суровым окриком:

– Один шаг, и я сломаю ему руку! Потом возьмусь за вас. Свидетели того, что вы напали первыми, у меня есть. Теперь вот что... Не хотите платить добром? Хорошо. Я прямо сейчас позвоню генерал-майору Густинину и попрошу его выйти на МВД Таджикистана. А может, даже и на самого президента – они хорошие знакомые. Вам интересно, что будет дальше? За вами минут через десять приедет «воронок», и сядете вы сразу по нескольким статьям. Во-первых, за злостное мошенничество – я думаю, это не первая ваша подстава и в базе МВД вы, я уверен, числитесь. Во-вторых, добавят за покушение на убийство. Улика – вот она. Этого вы хотите?

Дружки «двоечника» снова переглянулись, на сей раз встревоженно.

– Да, да, да, хорошо, мы согласны! – закивал один из них. – Мы признаем, что были неправы, и приносим свои извинения. Сделаем все как вы сказали.

Разжав руки, Лавров выпустил «двоечника». Поводив головой, тот потянулся за ножом, но его остановило жесткое:

– Куда?! Это я заберу с собой, чтобы ты не рыпался и знал: на тебя есть серьезный компромат. Деньги выкладывай!

Поднявшись на ноги, «двоечник» достал из портмоне несколько бумажек и протянул хозяину «копейки». Тот растерянно взял деньги и неуверенно сунул их в карман.

– Цепляй его на буксир и – вперед. – Достав из кармана чистый носовой платок, Андрей аккуратно, чтобы не стереть отпечатки пальцев, завернул в него нож. – И запомни: завтра я снова еду в Даштиджум. Заверну к нему домой и проверю, как все было. И если вы хотя бы просто не так глянете в его сторону или скажете что-то неуважительное, вам не хватит всех ваших денег, чтобы потом откупиться.

Спросив адрес у хозяина «копейки», он проследил за тем, как один из дружков «двоечника» цепляет машину пострадавшего буксирным концом. Когда обе машины тронулись и покатили в сторону Даштиджума, Лавров сел в кабину, и «Газель» вновь помчалась в сторону Куляба.

– Ой, как же у нас много стало испорченной молодежи! – Женщина сокрушенно покачала головой. – Все только о деньгах думают. Стариков не уважают, занимаются очень плохими делами... Я слышала, что в Душанбе кто-то начинает говорить, чтобы русские военные от нас уехали.

– А вы не хотите, чтобы мы отсюда уезжали? – Андрей с интересом оглянулся.

– Ой, нет, нет, нет! – замахала та рукой. – Уедете – у нас будет беда. Такое уже было...

– Товарищ майор, а вы и в самом деле собирались звонить генералу Густинину? – Анатолий с интересом посмотрел в сторону Лаврова.

– Конечно, нет... – рассмеялся тот. – Говоря по-народному, я взял их на пушку. Главное, нужно было заставить их понять, что их наглость и нахрап наткнулись на нечто куда более жесткое и агрессивное. Чтобы вместо ощущения безнаказанности у них появилось другое – собственной слабости и риска потерять все, без остатка. Я и завтра проверять ничего не стану. А зачем людей зря беспокоить? Знаю и так – эти умники сделают все, как им было предписано. Слишком многое у них поставлено на кон.

– Да, психология – это сила! – уважительно резюмировал шофер, обгоняя старый рыдван, который когда-то был «двадцать первой» «Волгой».

К КПП они подъехали уже около двух. Женщина со своими узлами вышла у ворот, а помощник дежурного побежал по территории разыскивать ее зятя. Выходя у штаба из «Газели», Андрей кивнул на прощание шоферу и, прихватив с собой вещдок, направился в сторону общежития.

– Товарищ майор! – неожиданно окликнул его Анатолий, выпрыгнув из кабины. – А вот... Как бы мне научиться такому суперскому приему? Ну вот, который вы провели тому раздолбаю на дороге...

– Толь, разве в этом есть что-то суперское? Это – элементарщина... – Лавров взглянул на часы. – Когда мои ребята начнут заниматься в спортгородке, подходи. Они и покажут, и подскажут, и научат.