По следам загадочных зверей - [120]

Оно нашло себе новую жертву.

Мнгва — еще одна тайна Африки. На языке суахили она называется mu-ngwa, что значит «невидимый».

Очень часто африканцы путают это животное (его еще называют нунда) с нанди-бэром. В то время как чемозит представлен в виде многих образов, мнгва исконно кошачье создание — механизм из точных мускулов, действующих при прыжке как стальные рессоры, мощных безотказных когтей и зубов. И в то время как место действия первого распространено на юг аж до Трансвааля, второй имеет очень ограниченный ареал — берега озера Танганьика.

Африканский тигр ростом с осла… Неизвестное животное размерами со льва…

«Можно предположить, что такое животное не существует, — пишет У. Хиченс. — Но я столько раз слышал о его жертвах, что для меня не представляет сомнения, что это неведомое существо водится в глухих лесах у озера. Многие уголки этого леса еще не знали человека».

Легенды султана Маджнуна

Можно сказать, что мнгва — такое же мифическое животное для рыбаков Танганьики, как оборотень для наших западноевропейских лесов. Он фигурирует во многих сказаниях и стихах на суахили. Капитан Хиченс приводит песню воина Леонго Фумо ва Ба-Уриу:

Sikae mnyini kuwa kitu duni

nangie mwituni haliwa na mngwa.

(Я не живу в городе, чтобы не стать ленивым.

Я погружаюсь в лес, чтобы быть сожранным мнгвой.)

Этой песне 1150 лет. Сегодня этот образ по-прежнему живет среди местного населения.

Если обратиться к легенде о султане Маджнуне, приводимой Эдвардом Стилом в «Сказках суахили», можно убедиться, что там этот образ занимает то же место, что и дракон в легендах Востока. Судите сами.

Однажды кот султана сбежал из дому и пошел «малость» поохотиться в курятнике. Охрана спросила у султана разрешения убить кота, но тот ответил: «Кот мой и куры мои». Кот покончил с курами и принялся за овец и коров, не забыл даже верблюдов. И каждый раз султан не давал убить кота, говоря, что все, кого он убивал, принадлежит ему, султану. Все это длилось до тех пор, пока однажды кот не задрал трех сыновей султана. На этот раз Маджнун изменил свою политику: «Это больше не кот, это нунда!»

Седьмой сын султана решает убить злое животное. Он убивает крупную собаку и возвращается домой с песней:

Mama wee niulaga

Nunda mia watu.

(О, мамп, я убил нунду-людоеда.)

Но мать засомневалась. Юноша затем убил циветту, зебру, жирафа, носорога, слона, думая каждый раз, что убил нунду, и каждый раз мать говорила, что он ошибся.

И вот однажды, предупрежденный о том, что его не пустят домой без трупа нунды, юноша углубился в лес и там увидел настоящего убийцу: «Это должна быть нунда. Мать мне говорила, что у нее маленькие уши, и они маленькие. Мать мне говорила, что она должна быть широкая в кости, а не продолговатая. Она такая и есть. У нее должны быть два пятна, как у циветы, и у нее они имеются. Хвост такой короткий, как у той, что упоминала мать, и все признаки налицо».

Молодой человек убил ее из ружья. Мать встретила его песней:

Mwanangu ndiyiyi

Nunda mla watu!

(О, сын, она твоя, нунда-людоед!)

Конец у истории классический: сын наследует власть отца, женится на красивой девушке и долго живет в любви и согласии с народом. У этой легенды есть один важный аспект. Она пытается сблизить нунду со всем известным животным — кошкой.

Монстр не любит полиции

Что такое мнгва? Какое-то мифическое животное, рожденное воображением африканцев. Так думали до 20-хтодов. Сегодня, как со свойственным ему юмором говорит Фрэнк Лейн, ряд событий, происшедших на берегах озера Танганьика, перевели нунду из страны фантазии в разряд правительственных сводок. Досье, собранное по этому поводу капитаном Хиченсом, наиболее подробное. Первое сообщение уводит нас в 1922 год в городок Линди.

«Местные торговцы каждый вечер оставляли все свои товары на главной площади городка, чтобы утром возобновить торговлю. Дабы уберечь товары от воров, возле них оставался аскари — полицейский из местных, сменявшийся с двумя коллегами через каждые четыре часа. Придя на смену товарищу, аскари не обнаружил его на месте. Поискав рядом, он увидел его — разодранного на куски. Белый офицер, прибывший на место убийства, констатировал, что солдат стал жертвой льва. Рука убитого судорожно сжимала прядь серой шерсти из гривы льва. Но возле городка уже много лет не было замечено ни одного льва.

Наутро мы сидели и обсуждали эту историю у местного старосты, когда к нам пришел ливали, арабский губернатор, с двумя испуганными жителями. Они видели ту самую гигантскую кошку, которая растерзала аскари.

Ливали рассказал, что нунда уже наведывалась в поселки. Это не лев и не леопард, а тип гигантской кошки ростом с осла и окраской «табби» (как наша обычная кошка). В ту ночь другой полицейский был разодран в клочья. В его скрюченных пальцах была та же самая шерсть…»

В поселке установилась атмосфера страха и подозрительности. Число солдат удвоилось. Заговорили о колдовстве. Уверенный, что речь идет о льве, Хиченс послал в штаб-квартиру эти волосы, которые должны были принадлежать льву. Ответ был неожиданным. Волосы нехарактерны для гривы и вообще льву не принадлежат. Это должна быть какая-то другая кошка.