По следам вдохновения - [37]

– Вот стерва! Спасительница чёртова! – ругался он вслух. – Я то уже поверил, что она по доброте сердечной… А она из корысти всё же. Думает, что эксперимент удался? Чёрта с два! Я ей покажу эксперимент! Думаешь, сделала из меня «нормального»? Ты ещё пожалеешь, что подошла ко мне тогда! – пыхтел Виталий в пустоту, никак не успокаиваясь.

Тут с работы возвращалась соседка тётя Вера.

– Здравствуй Виталик, – поприветствовала она, подходя к подъезду.

– Здрасьте, тёть Вер, – устало отозвался он.

– Отдыхаешь? Перед работой воздухом дышишь? Ты молодец. Мать гордится тобой. Не каждому хватает сил пережить несчастье и снова вернуться к жизни. Ты сильный парень. Храни тебя Господь! И дай Бог тебе хорошей невесты. Всё у тебя получится. Только не теряй себя, – улыбнулась она, похлопала его по плечу и шагнула в подъезд.

И Виталик задумался. Если он уйдёт из компании и вернётся к попрошайкам, то кому он сделает хуже? Кто пострадает? Надя? Нет. Пострадает он и его мать. Они снова будут чувствовать себя изгоями. Но ведь он гордый. И никому не позволит себя унижать. А может быть лучше быть обязанным одному человеку, чем унижаться перед всем миром? Что лучше: быть нищим, но гордым или быть зависимым, но сытым? Виталик не мог найти вразумительного ответа на свой вопрос. Но он почувствовал, что уже не хочет возвращаться в переход. Но если он столкнётся с Надей, что он ей скажет теперь? Обвинит, поблагодарит или примет как должное? Как поступить правильно? Мать им гордится. А ведь он всего лишь нашёл работу. Он даже ещё не поступил в университет. Но ему хотят помочь. Тоже ради эксперимента? Ну и что с того? А для чего делают эти эксперименты? Для того, наверное, чтобы найти способ помочь таким, как он. Чтобы помочь.

Придя к такому выводу, Виталик почувствовал себя лучше. И гнев на Надю и её отца сразу прошёл. Если другие могут помочь незнакомому калеке, подумал он, значит, и он может кому-то помочь. Пусть этим «кто-то» станет его мать. Она заслужила быть счастливой. Пусть гордится сыном.

Улыбнувшись, Виталик поднялся обратно в квартиру, поужинал с матерью и в приподнятом настроении пошёл на работу.

14 апреля 2010 г.

Елена Романова

1

Дивны дела твои, Господи!

Даже представить себе могу, как смотришь Ты на тот мир, что создал, и удивляешься. Вроде лепил из вселенской глины бытия со всем тщанием и любовью безбрежной, а вышло не то. Ой не то! Вся продукция с браком! Возможно ли такое?

Ты – Человек… дитя природы… пришедшее со звёзд. Разлита в тебе благодать Божья.

И ты же – сосуд страстей демонических. Эмоций лишних и страстей безумных.

Весь соткан из противоречий. Себялюбив. Эгоистичен. Чувствителен не в меру. Но более всего – не терпелив!

Нет в человеке этого достоинства. Терпение – да ну его! Зачем терпеть? Когда всё можно поменять в мгновение ока. И оправдать – жизнь, мол, такая, скорости бешеные, объёмы информации немереные, система ценностей сбои даёт постоянно.

А помните, какой-то поэтишка, из бардов, сказал: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку каждый выбирает для себя». Вот и выбираем. Выбираем. То, что полегче. Послаще. Повыгоднее.

Любви не знаем, дружбу не бережём. А ведь они суть терпение наше. Да, слаб человек, а ты потерпи, подожди немного.

Когда вертится во мне злая буря эмоций и слёз, когда спать невозможно от мыслей дурных, когда вылетают изо рта слова, которые колют и жалят, прошу – потерпи. И прими меня такого, какой я есть в этот момент.

Пусть эта буря растворится в твоём терпении, в твоей любви, как сахар в стакане горячего чая. И я снова стану прежним.

Легко любить меня, когда я счастлив и весел. А ты люби меня тогда, когда вокруг меня сгущается тьма. И веди меня сквозь неё, как путеводная звезда, к свету. Потому что именно в такие моменты ты, друг, необходим мне более всего!

И пусть Творцу не будет стыдно за нас.

2

…помнишь, маленькими мы всё время болтались на горке во дворе? Точнее, их было две, горки. Одна деревянная, треугольная, ровная. По ней хорошо было бегать, но не она привлекала наше детское внимание.

А другая. Металлическая, изогнутая вопросительным знаком, притягивавшая, как магнит, и зимой, и летом. Зимой – понятное дело, летишь с горки на куске картона, ветер в лицо, подпрыгиваешь на кочках, красота! А вот летом…

Летом горка тоже манила. Стояла себе в траве, и её нижний край висел сантиметрах в двадцати над землёй. Надо лечь обязательно на живот, и уже в самом низу успеть раскинуть руки в стороны, чтобы испытать мгновения настоящего полёта.

Приходили домой грязные, с царапинами и порезами. Мамы охали, а папы смеялись. И именно тогда твой папа сказал: «Что нас не убивает, делает нас сильнее». И тогда-то я задумался. Значит, нас делает сильнее риск, жажда приключений, наша смелость и преодоление себя?

А потом мы выросли. Жаль, что этот процесс необратим. Но эта малодушная мысль меня сегодняшнего, а я тогдашний был счастлив. От того, что мы друзья, мы рядом. Можем вместе болтать, не спать ночами, рисковать… И становиться сильнее.

Но кто знал, что и у силы есть свои лимиты? И их почему-то устанавливает человек, так удобно угнездившийся у меня в сердце.