По следам «Турецкого гамбита», или Русская «полупобеда» 1878 года - [21]
Тем временем в штабе русской армии тревога по поводу Плевны явно нарастала. 5 (17) июля в 14.40 Непокойчицкий отправляет Криденеру новую телеграмму:
«Если не можете выступить тотчас в Плевну со всеми войсками, то пошлите туда немедленно (курсив мой. — И.К.) казачью бригаду Тутолмина и часть пехоты».
А более часа спустя, в 16.00, уже сам главнокомандующий телеграфирует Криденеру:
«Дайте скорее знать. Скоро ли пойдете на Плевну; Тутолмину вступить немедленно в связь с флигель-адъютантом Жеребковым, который послан мной в Сельви и далее к Ловче и приказано ему тоже вступить в связь с Тутолминым, который должен придти к Сельви и сменить Жеребкова. У вас останутся ваши уланы и два казачьих полка; необходимо скорее прикрыться в Плевне от возможного наступления войск из Видина»[137].
Первой штаба IX корпуса в 22.05 5 (17) июля достигла более поздняя телеграмма главнокомандующего и уже в 6.10 следующего утра — телеграмма начштаба армии.
Только после этого командир IX корпуса озаботился распоряжениями в отношении Плевны. Полковник Анчутин вспоминал, как 6 (18) июля, после его доклада о движении крупных турецких сил в юго-восточном направлении, Криденер указал на только что полученный им Георгиевский крест (за Никополь) и сказал, что он «этого не заслужил» и на Плевну пойдет в любом случае[138]. Надо признать, что уж чем-чем, а дефицитом совести генерал-лейтенант Криденер не страдал.
Ссылаясь на «предписание» Непокойчицкого, командующий IX корпусом «предложил» (именно так в тексте записки!) генерал-лейтенанту Шильдер-Шульднеру со сводным отрядом[139] в этот же день, 6 (18) июля, выдвинуться в Бресляницу. «Затем, — говорилось в записке, — 7 (19. — И.К.) июля, если не встретится особого препятствия, вы направитесь со всеми… войсками на Плевно, куда двинете также и 19-й пехотный Костромской полк с 5-й батареей 31-й артиллерийской бригады из Турского-Трестеника».
Тревожный тон телеграмм штаба армии полностью растворился в убаюкивающем «предложении» Криденера. Удивительно! Как будто не идет война, как будто в Плевне уже нет турецких батальонов и туда только надо дойти… Просто какая-то записка о передвижении войск. В ней нет и тени приказа с четкой постановкой задач по разведке и сосредоточению частей. Оставшись в Никополе, Криденер полностью доверился Шильдер-Шульднеру: «Впрочем, все дальнейшие распоряжения о движении… в Плевно и занятии онаго предоставляются вполне усмотрению вашего превосходительства»[140].
Численность выдвигавшегося к Плевне русского отряда составляла чуть более 7000 штыков, 1600 сабель и 46 орудий. Для обороны Плевны Осман-паша уже 7 (19) июля мог располагать гарнизоном до 15 тысяч бойцов при 58 орудиях[141]. Но о таком численном превосходстве противника Криденер даже не подозревал. Он оперировал информацией Тутолмина о занявшем Плевну небольшом отряде Атуфа-паши. Поэтому, отдавая приказы 6 (18) июля, он исходил из слабости турецких сил в Плевне. Этой же позиции придерживался и Шильдер-Шульднер, хотя те самые «особые препятствия», которые Криденер все же осторожно оговорил в своем предписании, начали вскрываться буквально сразу же.
6 (18) и 7 (19) июля казачьи разъезды бригады Тутолмина и 9-го Донского полка донесли о сосредоточении крупных сил турок вокруг Плевны. Однако эти сообщения были, мягко говоря, неадекватно восприняты генералом Шильдер-Шульднером.
В полдень 7 (19) июля к северу от Плевны загремели первые залпы пехотных цепей. Однако в 8 часов вечера Шильдер-Шульднер, озабоченный необходимостью большей согласованности в действиях вверенных ему частей, приказал прекратить огонь и отложить атаку на следующий день.
Если бригада Тутолмина и 19-й Костромской полк полковника Клейнгауза подходили к Плевне с востока от Гривицы, то 1-я бригада и 9-й казачий полк — с севера от Бресляницы. Из-за неточности карт, ошибок проводников, общей несогласованности действий войска Шильдер-Шульднера к вечеру 7(19) июля так и не смогли соединиться. Причем разделявшее их 18-километровое пространство оказалось заполнено турецкими силами на активно укрепляемых позициях.
В итоге к ночи с 7 (19) на 8 (20) июля положение русского отряда под Плевной выглядело следующим образом. Турки в обороне, и их гораздо больше, чем ранее предполагалось. Рельеф местности весьма выгоден обороняющейся стороне, которая при этом успела еще и подготовить свои позиции. Силы же атакующих вдвое уступают противнику, и к тому же они разобщены. То, что Плевну занимает отнюдь не малочисленный турецкий отряд, для Шильдер-Шульднера стало вполне понятно уже к вечеру 7 (19) июля. Однако магия первых побед оказалась столь завораживающей, что он все же решился атаковать Плевну сразу с двух разобщенных направлений.
На рассвете 8 (20) июля к северу от Плевны в атаку пошли роты 17-го Архангелогородского и 18-го Вологодского полков. Несмотря на первые успехи, уже к 10 часам утра численно превосходящие силы турок заставили русских отступить.
С востока от Гривицы, также на рассвете, устремился в атаку 19-й Костромской полк и упорно продвигался вперед. К 8 утра успешно взаимодействовавшая с костромичами батарея полковника Седлецкого заняла отбитую у турок выгодную позицию и обстреливала отступавшего противника, а также части общего турецкого резерва, видневшиеся в садах и виноградниках у Плевны.
