По следам «таинственных путешествий» - [21]
Пресса свое дело сделала. Только благодаря ей Брусилову удалось уломать министерство финансов в отношении пошлины, убедив чиновников, что его предприятие не только коммерческое, но и патриотическое. Из Петербурга «Святую Анну» провожали торжественно. Встречные суда поднимали приветственные сигналы. И еще была одна встреча. По-своему замечательная. Едва »Святая Анна» приблизилась к фешенебельной яхте «Стрела», на борту которой находился гость России, будущий французский президент Пуанкаре, как яхта сбавила ход, на баке выстроилась во фрунт команда, раздалось громкое «ура!» и на мачте взвился сигнал «Счастливого плавания». Пуанкаре оторвался на минуту от беседы со свитой, помахал смельчакам рукой.
— Как раньше назывался корабль? — спросил он.
— «Пандора», — ответил кто-то из сопровождающих.
— Да, — задумчиво констатировал Пуанкаре, — женщина, которая неосторожно открыла шкатулку с несчастьями...
Копенгаген, зеленый, чинный, чопорный, встретил сеткой дождя. Временами дождь делал паузы, проглядывало солнце, зелень сияла, над морем опрокидывалась радуга, на лицах замкнутых, молчаливых датчан появлялись улыбки, и жизнь казалась чертовски приятной.
Стоянка предполагалась короткой. Небольшие закупки да проводы мисс Родэ, одной из пассажирок.
Но вместо двух часов простояли около полутора суток. На рейде красовалась «Полярная Звезда» — яхта дома Романовых. Совершала вояж императрица Мария Федоровна — вдова Александра III. И едва «Святая Анна» бросила якорь, как с царской яхты просемафорили: ее величество приглашает капитана «Святой Анны» с визитом.
— Наделали шуму на весь мир, — пробормотал Брусилов и скомандовал:
— Вторую шлюпку на воду.
Пока Георгий Львович переодевался в парадный костюм, первая шлюпка уже отвалила. Мисс Родэ, прощаясь с командой, махала рукой. Переполненная счастьем вторая пассажирка Леночка, как всегда, смеялась и щебетала, Ерминия поглядывала за Леночкой, чтобы та ненароком не вывалилась из шлюпки, и про себя сожалела, что вот не придется увидеть императрицу. А жаль, было бы что рассказать дома.
Проводили мисс Родэ до гостиницы и пошли по магазинам. К Ерминии и Леночке присоединились механик и штурман Бауман. Механик все пытался острить, но у него не получалось. Штурман изображал морского волка, к торговле в Копенгагене относился свысока, приценялся с пониманием, сбивал цену, но ничего не брал. Леночка ахала перед каждым галантерейным прилавком. Ерминию все это немного утомляло. Хорошо бродить по незнакомому городу в одиночку.
Но вот Леночка в сотый раз, наверное, застыла перед витриной с датским фарфором, штурман и механик пустились в пространные объяснения. Ерминия же потихоньку отстала и вздохнула с облегчением...
Пересечение полярного круга отметили традиционными веселыми шутками. В подзорную трубу положили обломок спички и Леночке совершенно серьезно объяснили, что это и есть полярный круг. Она верила и не верила. Но, как всегда, заливисто смеялась. А механик в своих неуклюжих каламбурах, которые всем порядком надоели, кажется превзошел самого себя. Его отличное настроение объяснялось тем, что приближались к Тронхейму. Там у него семья. И к тому же надвигалось еще одно приятное событие — крестины его дочери.
Георгия Львовича и Ерминию механик пригласил на семейное торжество. Отказываться было неудобно. Отмечали в гостинице, владелицей которой была жена механика. Слушали шведские и норвежские песни. Дивились обычаям — выпивали без закуски, а к полуночи подали сухие бутерброды.
В Тронхейме время провели великолепно. На моторной лодке сплавали на другой берег фьорда и в березовом лесу— настоящем русском — набрали корзину белых грибов. Погода стояла отличная. Воды фьорда, спокойные и в ветреные дни, были зеркальны, отражая горы, скалы, лес и по-северному бледно-голубое небо.
А в день отплытия случилась неприятность. Утром на судно не явился механик. Не было его и к вечеру. Обеспокоенный Брусилов послал нарочного. Тот вернулся с обескураживающей вестью. Механик плыть дальше отказался: мол, ненадежная экспедиция, заработка не будет.
Впрочем, толку от механика было немного. С машиной справились мотористы, и вскоре, попыхивая дымком, шхуна оставила Тронхейм. А едва вышли в море, как паруса наполнил попутный ветер.
Обошли мыс Нордкап. Море стало суровее, берега неприветливее. Качку Ерминия переносила великолепно, как настоящий моряк, команда ее полюбила, в общем на судне она пришлась ко двору. Доверяли ей и стоять за штурвалом. Георгий Львович с циркулем в руках склонялся над картой. До Александровска оставалось немного. Там, верно, уже ждут Андреев, гидролог Севастьянов и доктор. А Мима с Леночкой сойдут. Правда, сначала предполагалось, что их путешествие окончится в Архангельске, но туда «Святая Анна» уже не поспевала. Много времени потеряли в Петербурге, Копенгагене, Тронхейме. И лето нынче необыкновенно прохладное, казалось, уходило быстрее обычного. Как встретят льды в Карском море?
