По следам морского змея - [8]

Профессор зоологии из «Юниверсити колледж» в Данди (Шотландия) отвечал отрицательно на этот вопрос. В то время зейглодона считали переходным этапом эволюции между ластоногими и китообразными, а Томас Хаксли пытался представить его связующим звеном между первыми и вторыми. Но большинство все же видели зейглодона среди китообразных. Профессор Томпсон попытался доказать, что необходимо было отделить их от последних, что они отличались от китообразных множеством примитивных особенностей, и предложил причислять их к ластоногим. Удеманса эта идея настолько воодушевила, что он пошел еще дальше и предложил классифицировать зейглодона как настоящего ластоногого. Он придумал даже вид мифического протоластоногого с длинным хвостом, принадлежавшего к группе выдр, который и дал рождение, с одной стороны, зейглодонам, с другой — остальным ветвям ластоногих. Эти ластоногие, как и зейглодон, вначале тоже имели длинный хвост. Затем, в то время как одни теряли мало-помалу свой хвост, трансформируясь в тюленей и моржей, другой вид сохранил его и достиг гигантских пропорций: это великий морской змей, столь близкий сердцу Антона Корнелиса Удеманса.

Сразу же оговоримся, что подобное генеалогическое древо сегодня, в свете современных знаний, совершенно неприемлемо. В результате многочисленных открытий палеонтологов зейглодоны воссоединились с отрядом китообразных, который разделяется на три подотряда, отличающихся друг от друга некоторыми особенностями: археоцетес, зубатые киты и усатые киты.

Чтобы не углубляться в споры специалистов по филогенезу, подчеркнем фундаментальное отличие, которое разделяет теорию, причисляющую морского змея к зейглодонам, и теорию, причисляющую их к ластоногим. Согласно первой, речь идет о животном, имеющем только пару передних конечностей, по второй — животное имеет две пары конечностей.

ЗА МОНСТРОМ НАДО ОХОТИТЬСЯ ТАК, КАК КОГДА-ТО ОХОТИЛИСЬ ЗА МЕТЕОРИТАМИ

Что касается метода, то доктор Удеманс применил в своей работе метод, использованный Кладни в классическом труде о метеоритах, появившемся в Вене в 1819 году. Удеманс сам сказал об этом в предисловии.

Во все времена метеориты, или, как их называли, небесные камни, падали на Землю. Кое-кто систематически их подбирал, и таким образом были собраны любопытные частные коллекции. Некоторые эрудиты допускали космическое происхождение метеоритов, но большинство ученых открыто высмеивало их доверчивость и наивность и не жалело для них сарказма: «Неужели они представляют, — издевались они, — что жители Луны решили забросать камнями несчастных землян?» Боясь насмешек, обладатели небесных камней часто вынуждены были скрывать собранные коллекции или даже выбрасывать свои находки. Это положение могло длиться долго, и истина никогда не пробилась бы сквозь свинцовую стену догматизма.

Винт Эрнст Флоренс Фредерик Кладни был одним из тех, кто твердо верил в космическое происхождение метеоритов. И он занялся тем, что принялся собирать все сообщения, касающиеся падающих с неба камней, начиная с древности и до XIX века и скопил, с одной стороны, просто огромное количество фактов, с другой — впечатляющий ряд совпадающих свидетельств во многих независимых наблюдениях. Пелена упала с глаз неверящих. Началась настоящая охота за метеоритными камнями, которые оказались отличными от камней, имевших земное происхождение. С той поры казавшееся невероятным существование камней, падающих с неба, было установлено раз и навсегда.

То, что Кладни сделал для метеоритов, Удеманс собрался сделать для морского змея и принялся за дело таким же образом.

Сначала он приступил к систематическому, кропотливому, неустанному и тщательному исследованию всех публикаций в журналах и газетах, в которых говорилось о морском змее или упоминалось о морском чудовище, которое могло им быть. Его библиография содержала не менее 300 названий, из которых около 200 он изучил сам, а с остальными познакомился из вторых рук.

Тщательно переписав наиболее интересные фрагменты, он расположил все наблюдения в хронологическом порядке. Затем собранный таким образом материал Удеманс разделил на три части.

Сначала он отбросил все грубые мистификации и абсурдные или фантастические истории, которые могли бы только дискредитировать дело. В большинстве случаев это было не так уж и сложно, мистификаторы часто сами выдавали себя. Но были и очень неясные случаи. Надо признать, что Удеманс, с одной стороны, отбрасывал некоторые факты, , кажущиеся достойными доверия, по непонятным и несправедливым мотивам, с другой стороны, он принимал за достоверные отдельные очень сомнительные случаи. И все потому, что он уже давно имел настолько ясное представление о внешности морского змея, что принимал за образец истинности что-то вроде фоторобота, сложившегося в его голове. И по тому, совпадало ли описание неизвестного животного или нет с его собственным представлением, он принимал его или отбрасывал. Это самый большой недостаток работы Удеманса: она основывается на той предвзятой идее, что в океане существует только один-единственный вид крупного змееподобного существа, еще неизвестного науке. Вдумайтесь: это то же самое, что заявить о существовании в океане единственного вида крупного животного с веретенообразным телом. В действительности их несколько, и они принадлежат к совершенно разным, достаточно далеким друг от друга группам животных: акулы, костистые рыбы (тунец), зубатые и усатые киты, тюлени. Если мы оглянемся в прошлое, то к рыбам и млекопитающим мы сможем добавить и рептилий, например ихтиозавров. Почему должно быть иначе у змееподобных? В водной стихии удлиненная форма тела так же распространена, как и веретенообразная. Мы знаем, что раньше существовали и живут сейчас в морях различные виды змееобразных животных: костистые рыбы (угри и рыба-ремень), рептилии (плезиозавры или мозозавры), наконец, китообразные, например зейглодоны. Действительно, было бы странно утверждать, что в безбрежном океане может существовать один-единственный вид крупного змееподобного существа, кроме тех, которые были уже надлежащим образом зарегистрированы.