По следам Листригонов - [19]

Мир под водой был голубой и солнечный. И множество разноцветных рыб плавали повсюду. Они украшали море своим неповторимым цветом и разнообразием.

– И это всё моё! – Прошипела под водой гадюка. Теперь моё!

Она шипела и булькала воздушными пузырями. Они медленно поднимались вверх, к солнцу. И окружающие рыбы любовались ими. И при этом думали: «Какие красивые воздушные шарики! Как они легки, как они забавны? Как они мило тянутся к солнцу!»

Вот тут-то, гадюка и подплывала сзади. Она хватала за жабры зачарованного окуня, который самозабвенно любовался воздушными пузырьками. И затем тащила его в свою мерзкую, тёмную нору.

А у Орлиного гнезда в это время сидел Гриф. Он приподнял клювом крыло Орла. Оно безжизненно вырвалось, и упало на колючие ветки.

– Говорил же я тебе, – с жалостью в голосе прошептал он. – Говорил! Так ты и погиб, не проживши веку.

– Рано ты оплакиваешь меня, брат. – Прошептал Орёл. – Я жив ещё. И силы мне придаёт именно то, за что ты так ругал меня!

– Что же? – Переспросил гриф.

– А то… На большее у Орла не хватило сил. Он умолк. Только слегка опускалась и поднималась его грудь. Но он не стонал. И Гриф не услышал больше ни слова.

Улетел Гриф. И тогда стали собираться вороны. Чёрные и серые. Самая большая из них, нагло влезла в гнездо. И громко крикнула: «Кар-р-р». И не звука в ответ. Орёл лежал на спине, и крылья его были распростёрты. А гордая голова и клюв склонились набок. И только грудь выдавала дыхание.

– А! Не околел ещё! – Ворона прыгнула на грудь Орлу. И несколько раз клюнула своим чёрным, испачканным падалью клювом. Прямо в то место, где было сердце. Она клевала и клевала, вырывая перья, и они, подхваченные ветром, понеслись в море. Когда ворона насытилась своей властью, она закаркала.

– Кар-р-р. Идите, идите же сюда, птицы-вороны! Давайте заклюём Орла до смерти. И отведаем Орлиного Сердца… Многие из них подошли ближе. Некоторые уже открыли, было, клювы. Но тут все услышали голос.

– Нет! Нет! – Это твёрдо крикнула Белая Ворона. Она была мудрая. И часто её клевали за это. Но и боялись. Ибо то, что говорила Белая Ворона, всегда сбывалось. – Ещё не родилась та ворона, которая отведала бы Орлиного Сердца. И не поплатилась бы за это рано или поздно!

Она с шумными хлопками сорвалась с места. И все вороны, хлопая и шумя крыльями, каркая, поднялись над гнездом Орла. Они вытянулись в длинную, неровную стаю, словно живое, чёрное облако. И потянулись к берегу. Туда, где ото львов и леопардов осталось ещё достаточно падали. И без особого труда, по ночам, ещё можно было набить свои желудки ворованным мясом.

Улетели все. Да только не та ворона, что клевала Орла в Орлиное Сердце.

– Ну, уж нет! – Шептала она. – Это гнездо теперь моё! Прочь отсюда, глупая птица! Она попыталась клювом вытащить Орла из гнезда. Но ничего у неё не вышло. Тогда она из веток Орлиного гнезда, соорудила своё. Теперь, вся гадость, какая была в вороньем гнезде, падала на распростёртую орлиную грудь и крылья. Но Орёл, после всего, что было, уже почти не слышал, и ничего не видел. Он умирал.

– Хорошо, хорошо, – каркала по утрам ворона. Она выбрасывала на Орла очередную порцию грязи, и улетала на кормёжку.

Но Орёл всё ещё был жив. И те перья, что унесены были в море, унесены были не напрасно. Теперь все рыбы знали, что Орёл попал в беду. И каждый раз, когда ворона отправлялась на кормёжку, морские летучие рыбки подлетали к Орлу, и приносили ему морскую воду. Это была не простая вода. Её поднимали с большой глубины дельфины. Они были мудрые. Они знали, что только эта вода спасёт жизнь их защитнику. А змей в море стало так много, что порой казалось, что это уже не море, а грязное змеиное болото.

А летающие рыбки! Они соглашались нести в своих ротиках живую воду, хотя знали, что вернуться с утёса им уже не удастся! И они падали рядом с Орлом, и отдавали ему живую воду вместе со своими жизнями.

И вот однажды утром, Орёл открыл глаза и почувствовал, как сила наполняет его могучие крылья. В это время ворона выбросила на него новую грязь. И взлетела, не заметив, что Орёл оживает. А Орёл увидел вокруг себя эту грязь, и увидел вокруг себя мёртвых летучих рыбок. Их прозрачные крылья тихо шелестели на ветру. Они ни о чём не просили. Они просто лежали рядом. И тогда Орёл всё понял.

Невероятная сила наполнила его крылья. И он ловко, как встарь, перевернулся на свои могучие лапы, с острыми как бритва когтями. Он стряхнул с себя всю грязь, и молнией ринулся в небо. Поздно увидела ворона опасность. Сверху, со стороны солнца, как молния, ринулся он на чёрную птицу. Удар был так силён, что только хлопок разнёсся по округе. И тысячи чёрных, и серых вороньих перьев разнеслись над морем. Они тоже были подхвачены ветром, и понеслись в сторону гор, и дальше вниз, в сторону бескрайней равнины. И никто не промолвил в след им, ни единого доброго слова.

«Вор… она…, вор… она» – только слышались с земли чьи-то голоса. А Орёл уже парил над самой водой. И видел всё, что творилось в глубине его пучины. Видел множество гадюк, в грязном, заболоченном, почти уже безжизненном море.

Высоко взлетел Орёл. Гулко разнёсся над морем его орлиный клёкот. Услышали этот голос такие же Орлы, и в горах, и на равнине. И вновь собрались в большую орлиную стаю. Они растянулись от горизонта до горизонта. И, расправив свои могучие крылья, низко полетели над самым морем».