По следам Листригонов - [15]
Новый удар об дно. И ещё один. И ещё. И ещё…
Шутки в сторону – идёт быстрая прикидка. На берег, конечно, в такой накат не выбраться. Но на причал рыбаков – можно. Метров на десять он выдаётся в море. Да плюс на нём висят старые, автомобильные шины. А за них зацепиться – легкотня! И я решаюсь. Хватаю верёвку – и пошёл. Вижу на берегу: Валентина кидает спасательный круг Виктору. Тот несётся к «Беркуту». Но в следующий момент мне уже их не видно. Только грохот камней под ногами. Да рыбацкий причал по курсу. Да волна. То относит от берега, то тянет на сваи. А они железные и острые.
Общение со сваями никак не входит в мои планы. Забираю мористее. Верёвка то в руке, то в зубах. «Хоть бы хватило…» Дрожу, боюсь оглянуться. Если верёвки не хватит – труба. Все усилия, весь риск, напрасны. А вот и спасительное колесо на причале. Вижу рыбаков: они уже ждут. Их учить не надо. И тут рывок… оглянулся – верёвка кончилась.
– Руку, руку давай, – кричат сверху. Перехватываю верёвку в руку. На счастье метра полтора было запасу. Выбрасываю другую руку вверх. Чувствую мозолистую ладонь собрата: Виктор. Этот не подведёт.
– В кольцо, в кольцо встремляй!
Ещё мгновение, и верёвка вставлена в кольцо. И тут, уже без моего участия, пошла «набивка». Корма, сразу заметно оттянулась от стены ангара. Но мне уже не до чего. От холода, а может быть от страха (мельком взглянул на волну, где я только что был) зуб на зуб не попадает.
– Спасибо, мужики, – только-то и продрожал, глядя на скорую работу рыбаков. Да никто меня и не услышал. Ветер и шум прибоя уже слились в единую симфонию шторма.
А тут новое дело: теперь нос «Гикии» стал поддавливаться течением и ветром к «Беркуту». И в любой момент эти возможные поцелуи могли привести к полной поломке такелажа, бушприта, и всего крепежа мачты.
Ну что тут сделаешь?
«Ангел… ангел мой хранитель» – шепчу это и боюсь: как бы рыбаки не увидели. Чую – не спасти… И тут в суровую симфонию шторма вплетается новый звук. Оглядываюсь. Это звук двигателя.
Огромная, чёрно-зелёная яхта, прижатая течением к берегу, пытается отвалить в бухту. С трудом, сквозь напор ветра и волны, она пошла было к выходу. И вдруг – как обрезало – белые буруны от винтов под кормой вдруг ослабли, и исчезли совсем.
– На винт намотал! – Слышу с сзади голоса рыбаков. На чёрной яхте матросы кинулись к кнехту, и вот уже толстый, белый, кормовой канат полетел в воду. Они ещё не понимают, что винт намотал какой-то другой канат. И сброс кормового конца ничего не меняет. Огромное, чёрно-зелёное чудовище начинает нести на причал.
– Ну всё, мужики, кранты, – слышу голос Виктора, – там тонн двести… сейчас снесёт и рыбаков, и спасалку.
С ужасом все замерли, глядя, как громадина, увеличиваясь в размерах, поползла на всех нас.
И тут, о чудо: за кормой яхты опять появились белые буруны. Она с трудом развернулась, и поскребла под берег. Ещё минута, и матросы уже швартовали её лагом к военному катеру.
А «Гикия» уже в сантиметрах от «Беркута» опускалась и поднималась в такт волны, в любой момент, грозя катастрофой.
И тут я увидел канат. Толстый, плетёный, белый канат. Тот самый, впопыхах сброшенный с зелёно-чёрной яхты.
«…О боги…» – Шепчу, и вижу своего ангела хранителя. И не верю глазам своим: канат длинный, новый, и подплывает прямо туда, куда надо, к моей «Гикии». А другим концом привязан к бакену. В общем, лучше не придумаешь. Но до носа его ещё надо дотянуть. Он тяжёлый и толстый. Вплавь не удастся. Бегу назад на спасалку. Вдоль ангара по узкой приступочке. Шириной сантиметров десять. Бегу босиком, в носках. Куда делась обувь – непонятно. А волны бьют в стену. Но по приступке пробежать можно. Бегу. Волна слегка бьёт по ногам. И тут же на откате оголяет каменистое дно. И этот грохот камней, и брызги, а главное – смещение всей массы воды кружат голову. И в этот момент рука срывается со стены. И я, потеряв опору, лечу… лечу вниз.
«Хоть бы в воду, хоть бы не на камни и стёкла». Дудки! Прямо на острые камни ногами! Что? Боль! Что? Порезал? Вроде крови нет. Поглядим…
А тут и волна подоспела! Куда? Нет уж… только ни к стене… Это увольте… Прыгаю сквозь волну. Вижу мутную, серо-зелёную воду, пакеты, бумаги, доски. Выныриваю. А вот и нос «Гикии». Он, то высоко поднимается над волной, то погружается по палубу. Оглядываюсь. А вот и он, спасительный канат. Подтянуло почти к носу. И ещё одно счастье. Тот самый канат, оборванный ещё час назад, в глубине, болтается, и точно ждёт своего времени. О такой удаче я даже и не мечтал.
Привязать размочаленную мокрую верёвку к толстому канату на удавку было делом минуты. Оглянулся. По причалу носятся Валентина, Виктор, рвут друг у друга спасательный круг…
«Думают тону» – Мысль эта пронеслась вихрем, а что толку: не времени, не возможности нет, что бы крикнуть «Не… друзья… всё под… контро… лем…»
И тут, как это ни парадоксально, я вообразил себе, как я кричу им это. А последние слова вырываются в виде пузырей из-под воды. Это и понятно. Привязывать верёвку пришлось под водой, когда очередная волна накатывала. Страшно и весело…
«Ух! Вроде есть!» Беру конец, подтягиваюсь им к носу. Жду момента, когда нос погрузится. И раз… я на палубе.
Роман «Крылья Киприды» — третья часть знаменитой эпопеи известного писателя Аркадия Крупнякова о легендарных женщинах-воительницах. Безвременная кончина помешала автору завершить произведение, но это удалось сделать его сыну Сергею.Разгорается пламя войны за Таврию. Скифы рвутся к Понту Эвксинскому, сметая один за другим греческие торговые полисы. Им помогают безжалостные всадницы-ойропаты, совершающие неожиданные глубокие рейды до самого Херсонеса. Но не все дочери Ипполиты приняли сторону степняков, нашлись и такие, кто предупредил эллинов о нашествии.
Ботик был маленький. И мачты его, и паруса, хоть и были самые, что ни на есть настоящие, но очень маленькие. И бухта, где он стоял, тоже была маленькая.И это огорчало Ботика. Особенно, когда он видел, как в большую Гавань медленно, как огромные чайки, вплывали паруса и мачты таинственных кораблей. Самих судов Ботик не видел. Их закрывал высокий мол Большого порта.Но это не мешало Ботику мечтать…
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.