По следам карабаира. Кольцо старого шейха - [234]
— Зачем вы установили контакты с турецким судном «Севаз»? — спросил Дараев, воспользовавшись паузой.
Акбашев насмешливо посмотрел на Вадима Акимовича.
— Все в подручных ходишь, капитан? — голос у Паши-Гирея был низкий, глухой, как будто в горле у него что-то застряло. — Самостоятельных дел не доверяет начальство?
— Не нужно иронизировать, Акбашев, — перебил его Жунид. — Вадим Акимович давно работает сам. Сейчас он помогает мне по старой дружбе. И еще потому, что вся ваша шайка состоит из уголовников, знакомых и ему, и мне по делу карабаира.
— На этот раз придется попотеть, я вам ничего не скажу. А до остальных не добраться.
Жунид встал. Тут было все ясно. Паша-Гирей не из тех, с кем годятся на допросе обычные следственные хитрости и уловки. Этот если сказал, что ничего не скажет, значит, ничего не скажет.
— Ладно. Обойдемся без ваших показаний. Но не хочу, чтобы вы пребывали в заблуждении. Ваши сообщники арестованы. Буеверов, Бекбоев — он, правда, умер в больнице от раны, — Нахов, Щеголевы, Будулаев, Аушев, Васюкова. Феофан убит. Омар Садык отправил его на тот свет, присвоив все деньги, похищенные у кассира Шахарской ткацкой фабрики…
— Убийство Барсукова и Кумратова полностью раскрыто, Акбашев, — добавил Дараев.
Паша-Гирей молчал.
— Куда нам теперь его? В Дербент? — спросил капитан, когда Акбашева увели.
— Нет. В Черкесск., Но прошу вас — с усиленной охраной. Паша-Гирей — мастер устраивать побеги…
В Новороссийске им пришлось провести неделю. Целая неделя вынужденного бездействия. Психологически она оказалась гораздо труднее, чем два минувших месяца, до отказа наполненных событиями, суетой, обысками, допросами и разъездами.
Они упорно и терпеливо ждали Омара Садыка.
Жунид и Вадим, правда, не теряли времени даром, подчищая «концы», как выражаются иногда профессиональные криминалисты. Оба сидели у телефонов, звонили, записывали, еще раз «обговаривали» выясненные факты. Пришла через Дербент телеграмма из регбюро Черкесского управления, сообщавшая, что по картотеке на уголовников и рецидивистов, имевших имена с частицей «хан» проходило трое: бандит из действовавшей в тридцатые годы в Чечено-Ингушетии шайки Азамата Мамакаева, расстрелянный в 1934 году вместе со своим главарем; звали его Хандух; затем — Хантук Биев, абазинец по национальности — домушник, умерший в 1939 году в тюрьме, и наконец — мулла из Догбуха Балан-Тулхи-Хан, он же Лялям Балаев, осужденный по делу карабаира и досрочно освобожденный благодаря настоятельным требованиям Азиатской мусульманской лиги.
Это обстоятельство еще больше укрепило Шукаева и Дараева в мысли, что Омар Садык — не тот человек, за которого он себя выдавал в Дербенте. Вполне возможно, что он и есть Лялям Балаев.
Дозвонившись до Черкесска, Жунид узнал от Гоголева, что Чернобыльский выписался из больницы и находится дома. За домом наблюдали. Ювелир пока ни с кем не общался. Паритовы, давшие подписку о невыезде, раза два появлялись в управлении, слезно молили положить конец их неопределенному положению и, либо посадить в тюрьму, где они чувствовали бы себя в большей безопасности, либо дали бы им охрану. Оба, как видно, смертельно боялись мести Омара Садыка или кого-нибудь из его людей.
Нахов по-прежнему молчит. Женщины — Улита и Васюкова — препровождены в подследственную.
— В деле Барсукова и Кумратова мне неясна только одна деталь, — сказал Дараев, когда они вернулись однажды из порта, куда ходили проверить посты, расставленные на третьем причале. — Как Рахману удалось задержать их обоих в столовой настолько, что они опоздали на поезд. Времени у них было достаточно. Кумратов имел часы.
— Не знаю, — ответил Жунид, подходя к окну их гостиничного номера. — Я тоже думал об этом. Они ничего не пили: да и предложи им Бекбоев выпивку, это насторожило бы их. А с часами Кумратова он, наверное, что-то сотворил.
— Возможно, мы так и не узнаем этого. Кто, кроме Рахмана, может это знать. А он уже не заговорит никогда…
— Может, и так, — зевнув, сказал Шукаев и, сев в кресло, стал расшнуровывать туфли. — Давай вздремнем часок. — Вечно не высыпаюсь…
На втором туфле развязать шнурок он не успел. Раздался телефонный звонок. Дараев подскочил к трубке.
— Да. Что?.. Ну, конечно. Нет, ты серьезно? Прямо на борту? Он не спятил? Ладно. Сейчас едем.
Жунид по лицу Вадима сразу понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
— Что там?
— Омар Садык! — хватая с тумбочки пистолет и устраивая его на ремнях под мышкой, сказал Дараев. — Едем скорее! Арсен его задержал! Твой темпераментный цыган натворил дел. Как бы нам еще не нарваться на международный конфликт с капитаном иностранного судна!..
— Говори яснее! — разозлился Жунид. — Какой-такой международный конфликт?
— Откуда я знаю? Ты же сам слышал: я говорил с Маремкуловым не больше минуты. Он только успел сказать, что Арсен увидел Садыка на борту «Севаза». Тот, вроде, подошел к одному из бортовых огней у леерной стойки. Арсен его и узнал. Никому ни слова ни говоря, по швартову забрался на корабль, схватил старика и швырнул его в воду. И сам — следом. Говорит, вода — наша территория. А на судне — пока, мол, обыска добьемся, шейх удерет…
Первое крупное произведение кабардинского писателя Рашида Кешокова, человека сложной и увлекательной судьбы, отдавшего тридцать три года своей жизни работе в органах прокуратуры страны. Богатый жизненный опыт, непосредственное соприкосновение с острыми по коллизиям, порой драматичными материалами расследований нашли отражение в предлагаемой читателю книге, написанной в жанре приключенческой литературе.
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.
Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…
…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.