По следам карабаира - [114]
Потом он вспомнил о Евгении Кондареве, который в тот памятный вечер арестовал в его квартире Бориса Фандырова. Обязательно надо перед отъездом в Орюрт дать Евгению телеграмму о том, что Рахман Бекбоев арестован. Кондарев должен находиться сейчас где-то в Чечено-Ингушетии. Второй раз получалось так, что Жунид завершал дело, порученное другому. Впрочем, не его ведь вина, что ему посчастливилось напасть на след Тау раньше, чем Евгению. Авось, Кондарев не обидится. Вроде не такой он человек.
В Орюрт опергруппа направлялась в таком составе: Денгизов, Шукаев, Вадим, и, поскольку аул находился на территории Чечено-Ингушетии, к ним должны были присоединиться товарищи из Чечено-Ингушского управления милиции. Шалим Алиханович мог бы и не ездить, - его дело, собственно, было закончено, но он не сумел отказать себе в удовольствии помочь Жуниду, которому открыто симпатизировал. И потом, не исключалась возможность, что в Орюрте могли найтись люди, так или иначе связанные с Мамакаевым.
Жунид не был уверен, что адрес, сообщенный ему Рахманом Бекбоевым, - окончателен. Вполне вероятно, что лошадей снова куда-нибудь переправили, и придется еще поколесить по Кавказу, разыскивая их следы. Тем не менее Шукаев позвонил в Адыгею и вызвал Аскера Чича и Якуба Сиюхова, бывших табунщиков Чохракской конефермы, для опознания карабаира и других коней.
В ожидании часа выезда он вышел побродить на бульвар перед гостиницей.
Небо хмурилось. Горные цепи, окружавшие город с трех сторон, затянуло тучами, вчерашний туман осел на замерзших деревьях кружевными кристалликами, и бульвар казался цветущим, как весенний сад. Над верхушками тополей шумели воробьи, суетливо перелетая от дерева к дереву. Куда-то торопились прохожие, поплотнее запахнув пальто и подняв воротники. Громыхали трамваи… Жизнь текла обычно и размеренно.
Шукаев присел на скамейку, закурил.
Хорошо бы сейчас забраться в уютную горскую хижину, поваляться на шелковистой бурке у очага, помолчать с неназойливым степенным хозяином, глядя, как языки пламени лижут черный котел, подвешенный на цепях к потолку, а искры вместе с кизячным дымом улетают в широкую трубу дымохода…
Потом послушать старинную историю. Одну из тех, что любят по вечерам рассказывать горцы. В ней будет и красивая молодая любовь, и удалой джигит, который не дал в обиду свою возлюбленную и увез ее в горы и… мало ли еще что. Важно, что это будет славно, неторопливо и покойно.
«Старею я, что ли?» - с досадой подумал Жунид и снова зажег потухшую папиросу.
Чем он станет заниматься дальше? Ну, найдет лошадей, вернет их чохракским колхозникам. А потом?
Опять возвращаться на прежнюю квартиру, где каждый угол будет напоминать ему о Зулете? Нет, ни за что! Надо попросить Денгизова, чтоб посодействовал его переводу на другое место. Может же он хоть раз попросить о чем-нибудь для себя?
С другой стороны улицы к нему шел Дараев.
«Откуда это он? - недоуменно подумал Жунид. - Ах, да, на почту ходил. Телеграмму жене отправлял…»
- Чего ты здесь мерзнешь?
- А я не мерзну. Садись.
Дараев сел.
- У тебя плохое настроение?
- Нет, ничего. Просто - не думается ни о чем, Вадим.
- Пройдет. Это бывает. Устал ты.
- Пожалуй, немного есть, - согласился Жунид, - Ну, кажется, пора.
Дараев посмотрел на часы.
- Подожди еще немного. Я хотел поговорить.
- О чем же?
Вадим покраснел.
- Ты только… не прими за обиду… Я многому научился, работая с тобой, а главное, мне кажется… я даже уверен, что характером изменился к лучшему, но…
- Погоди, не продолжай! - вдруг остановил его Шукаев. - Я понял. Я сам давно подумываю об этом. Следующее дело ты должен вести сам, без меня…
Вадим Акимович смутился еще больше.
- Да, видишь ли. Я очень дорожу твоей дружбой, но боюсь, что..
- Потеряешь самостоятельность мысли!
- Да. И так я уже совершил две непростительные ошибки: упустил тогда Газиза Дзыбова и впустую прослонялся в Орюрте…
- Ты прав, Вадим, - вздохнув, сказал Шукаев и положил ладонь ему на плечо. - Тебе надо поработать самому. Ты вполне заслужил это. И помни: если тебе понадобится моя помощь…
- Спасибо.
В старые времена о каком-либо событии или известии, которое надлежало знать всем, жителей селения оповещал глашатай.
Верхом на коне, важный и неприступный, неторопливо ехал он по пыльной улице и зычным голосом выкрикивал в сотый раз: «Слушайте, люди аула! Слушай-те-е, люди аула! Не говорите потом, что не слышали-и-и!»
Теперь должность глашатая была упразднена, и нехитрые обязанности его нес сельский исполнитель. По традиции он тоже разъезжал на коне, но не вопил на весь аул, а постукивал палкой в ворота очередного дома и сообщал каждому то, что следовало. Старики покачивали головами, с прискорбием сетуя, что былое мастерство аульного крикуна пошло на убыль, и скоро исчезнет совсем.
В тот день, когда опергруппа Денгизова выехала в Орюрт, все жители этого небольшого аула от мала до велика собрались на так называемый общий сход, который созывался обычно в просторном дворе сельсовета.
Деревянная веранда небольшого саманного домика, в котором размещался Орюртский сельсовет, служила трибуной для тех, кто держал речь. Слушатели стояли вокруг Впереди - самые уважаемые старики, сзади - старшие мужчины - главы семейств, а потом уже - молодежь. Мальчишки, как всегда и везде, на любых сборищах, торчали на заборах и ветвях чахлых тополей, обступавших с трех сторон двор сельсовета.
Кадровый работник НКВД Рашид Кешоков написал романы «По следам карабаира» и «Кольцо старого шейха», вспоминая бурные события тридцатых годов, когда советская власть сталкивалась с вековыми традициями разноязыких кавказских народов.Каждый из романов интересен собственной интригой, таинственными обстоятельствами погонь и перестрелок. В то же время их объединяет не только место действия — Северный Кавказ и главный герой — сыщик Жунид Шукаев, но и общий сюжет, словно взятый из древних сказаний. Перед сыщиком действительно сказочных масштабов задача — найти легендарного скакуна, драгоценный перстень и украденную красавицу.
Американский писатель Эд Макбейн ставит своих героев в экстремальные условия, и они всегда выбирают именно то решение, которое подсказывает мораль и справедливость. В романе «Острый каблук» действие происходит на обувной фабрике. Ее хозяин не только держит в страхе своих подчиненных, но и имеет власть над всей округой. И только один из работников фабрики решается бросить властному хозяину вызов, ведь тот покушается на его любимую девушку.
После вождя с символичным пятном на голове, меченного Свыше, его страна лопнула, будто красный шар, страна до сих пор сдувается. Железный занавес рухнул, и темные герои (или, на чей-то взгляд, антигерои нашего времени), поколение обочины, оставили свои опустошенные края. И на запад. За пиратской добычей. В переломное время, когда открыты иммигрантские шлюзы. Суицидальная Европа все еще вешается на своих же кишках демократии и гуманизма. И вот пятеро друзей, подельников, воры в загоне (пишется через «г»), отправляются в Швейцарию, чтобы срочно (не до старости ведь ждать!) разбогатеть преступным путем и снять документальный фильм о себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Преступниками не рождаются. Преступниками становятся. Киев, наши дни, ограбление банка. Все складывается так, как и планировалось преступниками – удачно. Но неожиданно вклиниваются, казалось бы, незначительные обстоятельства, и все катится кувырком. Зависть, жажда наживы, преступления и печальный, но логичный исход – основная линия повести. Все персонажи и события в повести – вымышленные.
Хозяин Толстого Чжоу отказался от «покровительства» мафии и поплатился за это. Толстый Чжоу впал в ужас: после сорока двух лет существования по указке босса он был вынужден принимать решение самостоятельно…