По праву сильнейшего - [79]

Кушать хотелось ужасно, но спать еще больше. Морфей принял в свои объятия мгновенно, стоило моей голове лишь коснуться подушки. У Соболева все было первоклассным, пилоты в том числе. До того, как в моей жизни появился Влад, летать приходилось нечасто. Но я отлично помню, как у меня закладывало уши при взлете и посадке, иногда начинала болеть голова и мутило. Тут, видимо, все зависело от мастерства пилота. Вернее, от его недостатка. В данный момент я таких проблем не испытывала в принципе. Я вполне могла уснуть и не заметить взлета/приземления. И если по первости это только удивляло, сейчас неимоверно радовало.

Снился лес. Удивительный. Девственный. Чистый и нетронутый человечеством. Я знала, что это значит. Пора.

«Странно», – первая мысль, когда открывала глаза. Ведь рано еще. Взгляд сразу натолкнулся на входящего в помещение Влада, держащего в руках бумажный пакет.

– Ты уже проснулась? Очень хорошо, сладенькая, – мужчина ехидно улыбнулся, а я поморщилась. Опять он за свое. Интересно, долго мстить будет? – У тебя совсем немного времени. Голодная? – в итоге поинтересовался он, присаживаясь рядом. Оборотень легко провел пальцами по щеке и заправил за ухо прядь волос, а меня, словно электрическим током ударило, мгновенно охватило сумасшедшее желание.

– Нет! – я даже дернуться в его сторону не успела, а он уже пресек возможную попытку, оставляя меня в раздрае. Не понимала, с чего мне вдруг отказывают в интимной близости. – Времени нет, – тут же пояснил Владслав. Опять про время… Да, времени еще навалом. Посмотрела на часы и обомлела. Без пятнадцати минут десять. Это как? – Мы решили, что тебе необходимо выспаться.

– Мы?

– Мы, – подтвердил оборотень. Кто эти загадочные «мы», догадаться было не слишком сложно.

«Пошевеливайся. А лучше уступи мне место прямо сейчас».

Проигнорировала.

– Влад, а как же обязанности Луны?

– Наиграешься еще, – отмахнулся мужчина. – У тебя сегодня первое обращение и тебе это ни к чему. Кушай давай, – вынула из бумажного пакета запеченную с овощами курицу и пол-литровую бутылку воды.

«Ты, вообще, слышала меня?», – единственное, что я слышала – это нетерпение, сквозящее в голосе моей второй половины.

– У меня, кстати, есть подарок на первое обращение, – Соболев вытащил какие-то бумаги и кинул мне на колени. – Это копии, не испортишь, – прокомментировал, когда я нерешительно взглянула сначала на документы, а потом на свои жирные руки. Тот, кто собирал для меня еду, не подумал о столовых приборах. Пришлось кушать так.

«Слышу. Успеешь Терпение – это добродетель».

«Значит, я святая».

«Поясни».

«Тебя вон сколько уже терплю», – замолчала, а потом, видимо, не удержавшись, добавила: «А сколько еще придется?!»

Я же в это время посмотрела с сомнением на очередной подарок. Постепенно мое настроение менялось от скептического до восторженного. Не удержалась и повисла на шее у мужчины:

– Влад, это великолепно! Спасибо!

– Это твоя практика, – заметил Соболев.

А на постели среди остатков еды лежали разбросанные копии документов, свидетельствующих о том, что я стала владелицей сети салонов красоты «Русская красавица».

Значит, не забыл. А это было в разы дороже и ценнее, чем тысяча бриллиантовых колье и самых навороченных планшетов с телефонами.

– А мы куда? – поинтересовалась, когда поняла, что едем не по уже ставшему привычным мне маршруту аэропорт-дом.

– Ты решила повертеть свой аппетитной голой попкой перед всей стаей? – насмешливо осведомился Влад.

– Нет, но…

– Никаких «Но», Ана. Ты – моя, а, значит, никаких публичных превращений. Никогда.

Я плохо представляла, как такое возможно в будущем. Ведь не будет же Влад увозить меня на каждое полнолуние из стаи? Но спорить не стала.

«Пусти», – в очередной раз проныла волчица и я сдалась. Уступила, вспоминая разговор, который состоялся несколько дней назад. Мне тогда все-таки пояснили, чем оборотень с разделенной сущностью принципиально отличается от обычного оборотня.

– Считай, что в тебе живет две личности, – сказал Влад. В тот момент подумала, что их, кажется, все же несколько больше. Потому что моя непонятная сила все чаще стала проявлять себя. Проявлять, влияя на мое поведение. Я заметила властные замашки, не свойственные мне прежде. Иногда ловила себя на слишком покровительственном тоне, когда общалась с одногруппниками или простыми оборотнями. Моя животная сущность категорически отрицала свою причастность к происходящим переменам. – Твой удел – человеческое тело, волчицы – звериное. Это надо просто принять. Мы кое-что теряем, но и кое-что приобретаем взамен.

По его словам, выходило, что, если мне когда-нибудь удастся уговорить волчицу пустить меня в звериную шкуру, я пойму, о чем речь. Пока же моя девочка даже слышать об этом не хотела. Она итак постоянно жаловалась, что потеряла несколько лет. Зато стала понятна ее тяга занять мое место, когда она только проявилась. Ей было плевать, что сейчас не ее время. Она просто боялась опять оказаться взаперти.

Стоило уступить ей место, как меня выкинуло вглубь сознания. И все… Дальше я могла лишь наблюдать и слушать. Никаких чувств, ощущений. Никакой боли. Никакого удовольствия.