По праву сильнейшего - [54]

Я ничего не поняла. Вернее, до меня только начало доходить. Влад зол, но он собирается играть на публику. Делать «хорошую мину при плохой игре», чтобы «сохранить лицо». Так получается?

Влад снова наклонился для поцелуя, одновременно его правая рука задрала подол и бесцеремонно погладила между моих ножек.

– Влад, – беспомощно выдохнула я. – Вот что ты делаешь? – опять задала этот глупый вопрос. Но не понимала мотивацию своего мужчины. Слишком уж секс в такой ситуации был не уместен.

– Собираюсь тебя трахнуть, – буднично сообщил он, чуть сдвигая трусики. А я превратилась в статую. – Терпи. Ты сама заварила эту кашу. Чтобы наша история выглядела правдоподобной, от тебя должно пахнуть сексом.

– Нет, – попыталась оттолкнуть решительно настроенного осуществить свою задумку мужчину. Понимала, что где-то Соболев прав. Для достоверности его версии произошедшего нам неплохо бы переспать. Но катастрофически не устраивал подход к интиму самого мужчины. Как-то слишком сухо. Слишком по-деловому. Ни грамма нежности, только расчет. – Нет, – снова повторила. А когда и этот отказ не повлиял на решимость мужчины, подключилась моя загадочная сила. Подсознательно я уже понимала, что она сработает. Даже могла предугадать в какой именно момент. Вот только управлять ей пока не научилась. Очень рассчитывала, что «пока» – ключевой элемент во всей этой непонятной ситуации.

Влад привычно отлетел от меня и впечатался в яблоню. Пока я поправляла на себе одежду, мужчина поднялся и снова приблизился.

– Не хочешь по-хорошему, милая? – уточнил альфа, опираясь рукой о дерево. Дерево, у которого меньше минуты назад пытался меня трахнуть. Что-то было в его действиях или словах такое хищное. Звериное.

– Свое потребительское отношение к вопросам секса ты называешь по-хорошему? – ощерилась я. – Нет, Влад, если ты так привык обращаться со своими шлюхами, то забудь. Я к себе такого отношения не потерплю. Понятно?

«Ну, наконец-то», – задумчиво изрекла волчица.

«Что наконец-то?», – сорвалась на нее я, окончательно выведенная из равновесия. Мне хотелось вернуться в дом, хотелось залезть под одеяло и накрыться подушкой. А особенно хотелось, чтобы дом оказался родительский.

«Гордость прорезалась».

Не поняла ее замечания, но раздумывать над странной репликой волчицы не было ни времени, ни желания. Устала. Устала морально и вымоталась физически. Слишком тяжелый день сегодня выдался. Слишком эмоциональным на встряски. Ссориться с Владом не хотелось, но и уступать в этих вопросах не собиралась. Точно знала, что стоит прогнуться еще один раз, уважать себя перестану. А я итак уже приблизилась к грани допустимого.

– Как скажешь, дорогая, – удивительно, но мужчина не стал спорить, просто взял за руку и увлек обратно на поле.

За те несколько минут, что мы отсутствовали, произошли просто кардинальные изменения. На подиуме вместо кресел появились несколько столиков, оборотни живо разводили огонь в переносных грилях. Кто-то уже начал жарить мясо. Чувствовался аппетитный запах, идущий откуда-то сбоку. И когда только успели?

Пока я разглядывала произошедшие на поле изменения, Влад кого-то явно искал. Похоже, нашел, потому что уверенно потащил меня куда-то. Неожиданно нам путь преградил улыбающийся и явно довольный жизнью Глеб. Успела лишь подумать, что, кажется, этому мужчине все нипочем.

– Дядя, подожди, – остановил он собирающего явно пройти мимо Соболева.

– Что? – рявкнул альфа. Мужчина выглядел крайне спокойным, но вот проскальзывающая ярость в голосе ясно показывала насколько в плохом настроении находится мой оборотень. Глеб не заметил или сделал вид, что не заметил. Театрально опустился на одно колено и схватил меня за свободную руку:

– Дорогая тетя Анастасия, – пафосно начал он. – Хочу принести вам свои глубочайшие извинения. Как вы и хотели, урок мною был усвоен. Примите мои искренние заверения в восхищении вашей персоной. Дядя Влад заменил мне отца, позволите ли вы называть вас матерью, о, Анастасия Прекрасная? – я вырвала руку и рассмеялась. Вот же шут гороховый! Услышала грозное рычание:

– Отойди от моей пары.

– Уже-уже, – Донской поднял руки вверх, якобы сдаваясь и намекая на то, что не имеет на меня притязаний. – Увидимся, мамочка, – бросил он и, беззаботно насвистывая какой-то веселый мотивчик, пошел прочь.

– Не. Смей. К. Нему. Приближаться, – прорычал Соболев, привлекая к нам излишнее внимание. – Поняла, Ана?!

– Влад, что с тобой? – я попыталась вырвать руку из захвата этого ненормального. Абсолютно не понимала из-за чего Влад завелся. Ведь его племянник извинился. Публично извинился, пусть и проделал это в такой комичной форме.

«Ревнует», – удовлетворенно пояснила волчица.

«К кому? К Глебу?», – весело рассмеялась. Действительно, даже смешно было предполагать подобное.

– Смешно? Тебе смешно? – прошипел Влад. – Ты моя, Ана! Моя!

«Память у тебя дырявая», – посетовала моя вторая сущность. – «Я же тебе только недавно рассказывала, что эти двое баб иногда делили. Вот он и бесится».

– Твоя. Влад, да что с тобой такое? – мужчина был сам на себя не похож. Обычно уверенный, сдержанный и рассудительный, который всегда прежде думал о своей репутации. Теперь ему плевать было на публику, вокруг нас уже успел собраться кружок из заинтересованных оборотней. Оборотней, которые вроде бы были заняты своими делами, но не сводили с нас настороженных взглядов.