По праву сильнейшего - [13]

– Влад, – я с ужасом поймала его взгляд, – что ты сделал?

– Ничего, – как ни в чем не бывало сообщил мужчина.

– Как ничего? – я даже растерялась.

– А вот так, Ана, – казалось, что если бы он мог, то с удовольствием развел руками. – Ты сама выкинула меня из своего сознания. Я просто не успел. Честно говоря, удивила.

– И что теперь? – беспомощно спросила я.

– Вариантов три: можем попробовать еще раз, сама или оставить все, как есть. Я все больше склоняюсь к последнему. Пусть волчица несколько неадекватна в поведении, зато относится ко мне более вменяемо, – оборотень несколько зло усмехнулся. – Вот скажи, детка, почему я так неприятен тебе?

Я даже восхитилась его наглостью. А собственно почему?

– Дай подумать, – начала я, – может потому, что ты убил моего отца и из-за тебя моя родная мать сошла с ума?

Была не уверена, что он это успел выловить в моих воспоминаниях, но уже была морально готова к этому разговору. Зря я с самого начала не сказала, что все вспомнила. Может, удалось бы избежать унизительной потери девственности. Головная боль чуть усилилась. Слава Луне, моя звериная половина не пыталась захватить власть. Видимо, ей не очень нравилось мое физическое состояние. Не нравилась боль. Ну, хоть в чем-то она адекватна.

– Давно вспомнила? – спокойно спросил альфа.

Я некоторое время назад снова прилегла на него, а он вернулся к ласковым, ненавязчивым поглаживаниям. Если отвлечься от неприятного разговора, ситуация выглядела крайне странной. Двое, явно, не испытывающих друг к другу теплых чувств, спокойно лежат вместе. И меня не смущало ни то, ни другое. Почему-то в объятиях Влада было весьма комфортно. Я бы даже осмелилась сказать, что уютно. Но и то, что этот мужчина мне противен, тоже факт. А главное, оба эти обстоятельства гармонично переплетались друг с другом. С ума сойти, если думать об этом с точки зрения логики.

– Как увидела твои глаза, – сказала и осеклась. Глаза. Тот же горящий взгляд зеленых очей, который мне довелось наблюдать несколько минут назад. Полная картинка еще не сложилась, как оборотень произнес:

– Знаешь, не ожидал, что ты сломаешь мой блок. Впрочем, не удивлен. Я тогда был слишком молод и импульсивен.

Вот теперь все вставало на свои места.

– Зачем? – спросила я. Владу объяснять ничего не пришлось. Понял правильно. С таким мужчиной можно было бы очень легко и комфортно жить вместе. Удивительное чувство, когда тебя понимают с полуслова.

– Хотел, чтобы у тебя было нормальное детство.

Значит, убил моего отца и обеспечил мне нормальное детство? Лежит себе такой спокойный, такой расслабленный, меня поглаживает. Словно не близкого мне оборотня убил, а комара. Я начинала заводиться.

– Ты даже не чувствуешь вины? – прошипела я и расплакалась вопреки возникшей злости. Это были слезы безысходности. Почему-то именно сейчас отчетливо и до конца осознала, что это моя пара. И вряд ли Соболев так легко меня согласится отпустить. Как-то самцы подобное не практикуют.

«И лишь смерть разлучит вас», – вспомнилось банальное. Убить его? Правда, мысль эта надолго не задержалась.

– За что? – не понял оборотень. – Ана, девочка моя, – на его лице отразилось удивление. Ну, хоть какие-то эмоции, – такое ощущение, что ты воспитывалась среди людей, а не оборотней.

Что я знала о Владе Кровавом? Что он был жесток и властен, что создал и удерживал свою империю на крови. За что и получил свое такое милое прозвище. Логично, что я решила… а решила я, что Соболев боролся за власть, а моя настоящая семья ему помешала.

– Ты. Убил. Моего. Отца, – четко произнесла я, смахивая злые слезы. – Чего ты ждешь от меня, Влад? Понимания? Любви? Поклонения?

Главное, мысли подняться, одеться… сбежать… даже не возникало. Я все также продолжала находиться в его объятиях.

– А не хочешь узнать причины?

– Нет! – какая разница? Есть факт. Он непреложен.

– Твое дело, – как ни в чем не бывало сообщил Влад, аккуратно перекатив меня на спину. – Время вышло. Тебе еще надо чего-нибудь скушать.

Я ожидала всякого, но не того, что мужчина спокойно поднимется и подаст руку. А чего я хотела? Услышать его оправдания? Сожаления? Наконец, извинения? Да все, что угодно. Лишь бы не эта холодная сдержанность.

– Так просто?! – заорала я, не сдержавшись и ударив по протянутой руке. Головная боль не усиливалась. Голова даже не болела. Просто ныла и была тяжелой. Еще давило в висках.

– Ана, что ты от меня хочешь? – устало выдохнул он и скрестил руки на груди. – Мне жаль, что ты стала невольной свидетельницей той неприглядной сцены. Такое не для глаз ребенка…

– А все остальное? – не выдержала, перебила.

– Оставил бы, как есть, – мужчина дошел до двери и на миг обернулся. Поймал мой взгляд.

– И, если бы заранее знал, что я – твоя пара?

– Да. Одевайся и спускайся, – в его глазах отчетливо читалась уверенность в своем праве, в своей правоте. Ни намека на раскаяние. Или он настолько мерзавец и чёрствый сухарь, или я чего-то не знаю. Впервые, я пожалела, что не стала спрашивать о причинах. Впервые, задумалась о том, что все может быть не столь однозначным. Но было поздно. За ним уже закрылась дверь.

Вот и поговорили…