По праву рождения - [15]

— А ты?

— А я еду в Париж.

— Правда? Я тоже хочу!

— Ты едешь в Петербург.

— Ну конечно. Я в Петербург, а вы в Париж. Вам всегда достается самое интересное. У вас там дела?

— Александр отправил меня туда представлять интересы России, пока не прибудет постоянный посланник.

— Маменька расстроится. Вы надолго?

— Я не знаю. Надеюсь, что нет. Объясни ей все. И пусть она не беспокоится. Позаботься о ней в мое отсутствие. О ней и о сестре. И веди себя прилично, пока меня не будет.

— Конечно. Все понял. — Александр уже предвкушал полную свободу. — Скажите, отец. А вы бы могли извиниться, если бы были не правы?

Роман заинтересованно посмотрел на сына:

— Ну и перед кем же ты собрался извиняться? Кого ты успел в тюрьме обидеть?

— Да никого. Так смогли бы, или нет?

Князь, задумавшись, не надолго замолчал. Все знали о высокомерии и надменности Романа Александровича. Он никогда не считал себя виноватым и никогда не перед кем не извинялся.

— Ну, я не знаю. Порой бывает очень трудно сказать «прости». — Он серьезно посмотрел на сына. — Но если бы этот человек был очень дорог мне, и у меня не было бы никаких сомнений, что я обидел его и был не прав и что могу потерять его, то, наверное, да, я смог бы попросить прощения. Так кого же ты обидел?

— Меньшикова. Мы с ним поссорились, потому что я усомнился в своих друзьях.

— Понимаю. — Князь опять о чем-то задумался. На этот раз его молчание затянулось несколько дольше. — Знаешь, Александр, хоть мне и не нравится поведение твоего друга, но я думаю, что он благородный человек…

— Я тоже так думаю. — Перебил Александр отца.

— Да. Но. Не стоит доверять чужому человеку, пусть даже другу так же, как ты доверяешь себе. Люди — сложные существа, никогда не знаешь, что от них ожидать.

— Почему ты так говоришь?

— Потому, что я знаю, что это правда.

— А откуда ты узнал о дуэли?

— Откуда? — Лицо князя стало беззаботным и веселым. — Капитан, который арестовал тебя, доложил мне об этом. Ты должен радоваться, что он доложил об этом мне, а не императору.

— Чему же радоваться-то? Столько дней в тюрьме. Вот спросят меня когда-нибудь, был ли я в Тильзите во время переговоров. И я что скажу? Да был, только в тюрьме сидел?

Роман рассмеялся, увидев обиженное лицо сына. Нет, какой же он все-таки еще ребенок. Неужели и он в его возрасте был таким же:

— Ну, ступай. Друзья тебя заждались.

— Конечно. — Александр подошел к отцу и обнял его. — Я люблю тебя. Возвращайся скорее. — Но тут же смутился и выбежал из кабинета.

Его друзья до сих пор стояли в коридоре, подперев собой стену. Александр подошел к поручику Меньшикову:

— Извини меня, друг. Я был не прав. Никто больше меня не сожалеет об этом. Вот тебе моя рука, — он протянул руку поручику, — последний раз прошу. Если откажешься, пойму. Но мне бы очень этого не хотелось.

— Да? — Поручик усмехнулся. — Мне тоже. Люблю тебя, чертяку. — Он рассмеялся и с силой пожал протянутую руку.

— Вот и отлично. А теперь, как свободные люди, отметим это!

Глава 2

1807 год. Петербург.

Екатерина Алексеевна хлопотала по дому, давая указания слугам. Сегодня из Тильзита должны были вернуться муж и сын. Екатерина Алексеевна скучала по мужу и волновалась за сына, у которого словно был талант притягивать к себе неприятности. Роман Александрович из Тильзита ей не писал, и она не знала, что там происходит. Лишь накануне она получила небольшую записку об их возвращении. Князь написал ее до того, как было принято решение о назначении его посланником в Париж, и поэтому Екатерина Алексеевна ожидала их обоих, и не знала, что Александр вернется один. Мало ей было беспокойства за сына, так еще и дочь от него не отставала. Девочке недавно исполнилось шестнадцать, и она и без того не отличавшаяся послушанием, вообразила себя взрослой, и с этого времени совершенно отбилась от рук. Нет, она не ругалась, не ссорилась, а, просто спокойно выслушав, что ей говорили, все делала по-своему.

— Маменька, маменька, они приехали! — в комнату вбежала молоденькая девушка, вся раскрасневшаяся от возбуждения. Из идеальной прически выбилось несколько светлых локонов.

— Приведите себя в порядок, Анна, — строго сказала княгиня, неодобрительно глядя на дочь, — вашему отцу, ваше поведение очень не понравится.

— А папенька не приехал. Я в окно видела. Приехали Александр и три молодых офицера.

— Тогда тем более приведите себя в порядок.

В этот момент послышались шаги, и в комнату почти вбежал Александр. С ним, как и говорила Анна, были трое его друзей.

— Матушка — Александр весело подошел к матери и нежно коснулся губами ее руки.

Екатерина Алексеевна смотрела на сына и понемногу тревога, и беспокойство стали отступать. Ведь он был здесь, живой и здоровый.

— Александр. — Она нежно провела рукой по его волосам. — Вот вы и вернулись. Я так ждала.

Молодой человек посмотрел на мать, улыбнулся ей. Только сейчас он почувствовал, как соскучился по ней, по этому дому, по ненормальной сестренке, которая до поры до времени тихонько стояла в стороне. Но лишь стоило Александру поприветствовать матушку, как она с визгом и криком бросилась ему на шею.

— Анна! — княгиня была в ужасе. Да, у ее детей были хорошие отношения, но нельзя же так при посторонних.