«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 86.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 388.
См. «Акты архивной экспедиции». Т. I.
А на московском государстве учинился государем царь и великий князь Василий Иванович всея Руси, по избранию немногих городов, а иные многие украйные города его себе государем не похотели, и пр. – «Акты архивной экспедиции». Т. I.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 201.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 15–16.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 17–18.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 60.
Против этого мнения возражают: Дмитрию, когда он погиб насильственой смертью, было семь лет. А в эти годы ребенок хорошо уже помнит все происходящее. Так. Но легковерный и ветреный юноша поверит легко такому лестному для него уверению, что он царевич Дмитрий, и не станет соображать: мог ли он помнить, или не мог все события и спасение свое. И мало ли можно было тут наговорить объяснений для большого удостоверения: и долгая болезнь, и беспамятство и пр. и пр. А с другой стороны, в природе человеческой легко уверить себя в том, чему желаешь верить, даже в совершенно несбыточном, и с какой хитростью и ловкостью найдет человек все нужные для того объяснения, желая поверить, или предварительно сильно поверив, – объяснения, для кого они нужны; а есть характеры, в них совершенно не нуждающиеся, характеры легковерные, почти без вопроса верящие несбыточному. К таким характерам принадлежал самозванец. Еще замечание: будь самозванец истинным Дмитрием, или будь он обманщиком сознательным, – в первом случае невольно, во втором намеренно, он бы рассказывал именно о своем спасении, о первом этом времени со всеми подробностями. Но этого мы не видим. Напротив, самозванец не говорит о том, чего не знает; и это незнание нимало не смущает его беззаботной и легкомысленной уверенности в том, что он истинный Дмитрий. Его незнание этого первого времени спасения или ему объяснили, или сам он себе объяснил, или даже вовсе не объяснили ему; но его это не тревожит: да и как тревожить при полной его уверенности, что он истинный Дмитрий? Не станет же он себе объяснять, что он – он, какие бы сомнения ни возникали против этого, и как бы правдоподобно против этого ни возражали. Просим не забывать, что такая уверенность возможна при легком, ветреном, беззаботном и доверчивом характере Лжедмитрия, столь выдающемся в истории и столь известном.
На это, кажется, указал прежде всех А. С. Хомяков в своей трагедии «Дмитрий самозванец». Скопин говорит там, услыхав, что провозглашают Шуйского: «Что это? Без выбора, без Земского Собора?».
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 366.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 421.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 285.
Собрание государственных грамот и дел, с. 474.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 368.
Собрание государственных грамот и дел, с. 474.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 400.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 438.
«История России» С. М. Соловьева, т. VIII, с. 448.
