По поводу национализма. Национальная экономия и Фридрих Лист - [5]

«В интересах будущего и человечества философия требует: наиболее тесного сближения между собою различных наций, отречения, насколько это возможно, от войн, укрепления и развития международного права, перехода, как говорится ныне, прав людей в право федерации, свободы в сношениях между собою народов как в области моральной, так и материальной, единения всех народов под верховенством права или универсальной ассоциации».

Это — мечта, и осуществление этой мечты представляется Листу весьма отдаленным; если она сбудется, то только «может быть, через несколько столетий», а потому он жестоко восстает против тех, которые считают, что эта мечта может ныне же осуществиться, без соображения с политикой, которая, наоборот, требует:

«В интересах того или другого народа в частности: гарантии его существования и независимости мер, долженствующих споспешествовать его цивилизации, его благосостоянию, его силе, улучшить его социальное положение так, чтобы сделать вполне и гармонически развитой организм во всех его частях, совершенный в самом себе и политически независимый».

Вот различие между идеями классической политической экономии (называемой Листом «школою») и идеями национальной экономии. Первые идеи — будущее, вторые — настоящее. Философия — далекое будущее; политика есть настоящее со всеми ее нуждами и потребностями.

Но не следует думать, что, противопоставляя философии (идеям классической экономии) политику (идеи национальной экономии), Лист устанавливает между ними антагонизм. Напротив того, он указывает, каким образом идеи эти примиряются

«История, — говорит Лист, — ясно указывает потребности будущего, поучая, каким образом во все эпохи материальный и интеллектуальный прогресс были в соотношении с объемом политической ассоциации и коммерческих отношений. Но она в то же время оправдывает потребности политики и национальности, поучая, как нации погибали потому, что недостаточно охраняли интересы своей культуры и могущества, как совершенно свободная торговля с опередившими нациями была выгодна для народов, находившихся в первичных фазисах своего развития, но как те народы, которые уже совершили известный путь, могли идти далее только посредством некоторых ограничений в торговле с иностранцами и, таким образом, стать наравне с теми народами, которые их опередили». Итак, история указывает на способы взаимного согласования требований философии и политики.

Поборники свободного обмена (фритредеры) не допускают никаких ограничений в международных сношениях. Всякое такое ограничение они называют посягательством на здравый смысл, прогресс и даже мораль. Их противники — протекционисты, наоборот, хотя и не отрицают в принципе свободного обмена, но они вместе с Листом убеждены, что этот принцип не может быть применяем при настоящей стадии международного общежития; они не отрицают философии свободы, но они утверждают, что для применения ее необходимо, чтобы над всем человеческим миром царствовала мудрость. «Ограничения — средство, — говорит Лист, — а свобода — цель». Мы принадлежим человечеству и потому не можем быть равнодушны к его преуспеянию; но мы прежде всего русские, точно так, как Лист и князь Бисмарк — немцы, а потому совершили бы преступление, жертвуя ближайшими и насущными нуждами нашей родины ради отдаленных и гипотетических интересов человечества. Проповедники свободы торговли, безусловно, не правы не только по отношению настоящего, но также и по отношению средств достижения будущего, ибо будущая свобода международных отношений может быть достигнута только посредством ограничений в интересах той или другой нации в настоящем. Но будем говорить словами Листа:

«Ассоциация индивидуальных сил для достижения общей цели представляет наиболее верное средство для осуществления благосостояния лиц. Одинокий человек оторванный от себе подобных, слаб и бессилен. Чем больше число людей, с которыми он соединен, чем ассоциация совершеннее, тем больше и совершеннее результаты, т. е. нравственное и материальное благосостояние».

«Самая высокая степень ассоциации людей, которая ныне может быть реализована, это — государство, нация; самая высокая, о которой можно мечтать, это — человечество. Точно так, как отдельный человек гораздо счастливее в государстве, нежели в одиночестве, все нации гораздо более преуспевали бы, если бы были соединены правом, общим миром и свободным обменом. Сама природа постепенно ведет нации к этой совершеннейшей ассоциации, вынуждая их вследствие различия климатов, земли и производительности к обмену, вследствие излишка населения и капиталов — к эмиграции и основанию колоний. Международная торговля, возбуждая деятельность и энергию созданием новых потребностей, перемещением от одной нации к другой идей, открытий и сил, составляет одно из самых могущественных средств цивилизации и благоденствия народов».

«Но покуда единение народов посредством торговли еще весьма несовершенно, так как оно прервано или, по крайней мере, ослаблено войнами и эгоистическими мерами тех или других народностей».

«Через войну нация может быть лишена своей независимости, своего имущества, своей свободы, своих учреждений и законов, своей самобытности и вообще степени культуры и благосостояния, которых она достигла; она может быть порабощена. Эгоистическими мероприятиями чужеземцев ее экономическое развитие может быть смущено и замедлено». «В настоящее время, следовательно, главная забота нации должна заключаться в сохранении, развитии и совершенствовании ее национальности. В этом нет ничего несправедливого и эгоистического; это стремление разумно и совершенно согласно с интересом человечества, ибо оно естественно ведет к всеобщей ассоциации, которая может осуществляться посредством конфедерации постольку, поскольку народы достигают одинаковой степени культуры и могущества».