По понедельникам чудес не бывает - [37]

Осмотрел бабульку, назначил по возможности недорогие дженерики, получил очередной отказ от госпитализации, дал ей пятьсот рублей и ушел. А больше с собой и не было.

А вечером в конце приема меня добила больная студентка-медичка. Их сейчас после выпуска решили насильно в первичные ЛПУ не загонять, а вынуждать туда пойти. Мол не пойдете на передовую — не видать вам огромных баллов за это, ординатуры и хорошей врачебной должности в будущем. Одна даже пришла к нам на отделение, но, похоже, скоро уйдет в декрет. (Это, кстати, нормально: в войну беременных ротами с передовой в тыл отправляли.)

Моя же лапочка во время выписки радостно заявила, что поступила в ординатуру — на патологоанатома учиться, и идти в участковые терапевты ей теперь не надо будет.

Так низко в собственных глазах я еще не падал, хотя Костик, наверное, надо мной бы поприкалывался, если бы узнал.

50

Чем крупнее чиновник, тем больший вред он может нанести.

Из уроков истории

Как-то по очереди вслед за понедельником стали портиться и остальные дни. И лето никак не наступит. Вроде среда, а сверху вместе с дождем начинают сыпаться новые указания. Сначала на традиционном совещании нам озвучили новый 403-й приказ по выписке лекарств: к радости противников химиотерапии, теперь аптеки могут требовать рецепт практически на все — от антибиотиков до статинов. С последствиями этого приказа я столкнулся несколькими днями ранее, когда пришлось выписывать феназепам. Попробуйте угадать слово из тридцати шести букв. Это — он, родимый, по латыни. Впрочем, чтобы не терять прибыль, аптеки могут продать тебе дорогущий таваник без рецепта, если ты выбрал его вместо дешевого глево (по рецепту). Разница в цене — десять раз, а «средний чек» никто пока не отменял.

Потом сообщили, что президенту кто-то пожаловался на нехватку необходимых лекарств, особенно бесплатных — для льготников. И, естественно, чиновники тут же стали душить врачей. Обычное, впрочем, явление известное в народе как «закон курятника» — кто выше на жердочке сидит, тот на остальных… Ну сами знаете. Нормальная рабочая практика.

Понятно, развитие собственного производства, импортозамещение — вещи хотя и не скорые, но, нужные, особенно в условиях санкций. Тем более вдруг на Диком Западе, увидев, что последние только стимулируют собственное производство в России, пойдут дальше. Большой бизнес и так обычно не руководствуется совестью, ориентируясь исключительно на выгоду. Было выгодно — «Байер» поставлял «Циклон В» для удушения заключенных в немецких газовых камерах, стало после войны не выгодно — продает нам лекарства. (Продажа лекарств, как мне кажется, очень прибыльное дело, если иной раз по четыре аптеки в пределах видимости находятся и не разоряются.) Вдруг дадут отмашку — снова начать нас втихаря подтравливать…

Но поскольку создавать и вкладываться уж очень заморочно, а ответ президенту должен быть быстрым, если не немедленным, нам было спущено устное указание: строже обосновывать выписку льготных лекарств и не выписывать те, которых в настоящее время нет в аптеках, чему способствовать будет тут же придуманный трехуровневый контроль. Вот такой простой и естественный бюрократический способ обезопасить себя любимых, подставив под раздачу рядовых российских «врачей-изуверов». Это, мол, они, злодеи, ничего не хотят выписывать, ну, редкие гады.

51

Если судьба повернулась к тебе задом, дай ей пинка.

С некоторых пор стал замечать, что начинаю материться, чаще про себя, а сегодня даже вслух. Не удержался. Как-то я так неосторожно рассчитал момент для сдачи анализов, что результаты из Хеликса прислали на мобильник аккурат в понедельник, да еще во время амбулаторного приема. Хорошо, что пока их пока больше никто не видел. И стало так хреново, что я даже чисто машинально: «Да, да», — согласился с заявившейся на прием г. Хорьковой, что она не старая сволочь, жалобщица и доносчица, а человек с обостренным чувством справедливости, чем вверг ее в состояние радостного изумления.

Хоть кого-то порадовал.

Потом по вызову скорой отправился к умирающей от второго инсульта пациентке. Ребята со скорой ее признали нетранспортабельной. У несчастной и дыхание шестьдесят в минуту, и хрипы. Родственники почти в истерике бестолково носятся по квартире. Только я выгнал их из комнаты, как больная вдруг перестала дышать, потом судорожно вздохнула два раз, а затем чуть приоткрыла глаза и показала мне язык. Так, будто сама смерть показала. Стало как-то нехорошо. Но может быть, это значит, что она за мной не скоро придет? Может быть, ей будет интересно еще поиздеваться, понаблюдать, как смешно я по этой жизни дергаюсь?

Дальше день тянулся бесконечно долго, пока вдруг не позвонил Шурик и не сказал, что поход состоится. Может знак свыше?

Все-таки не зря я за этот отрезок лета боролся. У нас каждый год идут настоящие стычки за летний отпуск. Начальство не любит, когда у терапевтов так же, как у них, отпуск целиком приходится на лето, хотя нагрузка на врачей в связи с ежевесенним вывозом пожилых родственников «на грядки» и уменьшается вдвое. Но с этими датами я уперся — не сдвинуть, и все получилось. Даже второй кусок отпуска вдруг как по волшебству пришелся на не занятый другими несчастными конкурентами летне-осенний период. Как там у Конфуция: «Сиди спокойно на берегу реки…»