По остывшим следам [Записки следователя Плетнева] - [14]
— Вы посылали переводы только на отделение связи Ф-238? — поинтересовался я.
— Нет, с февраля прошлого года по август я высылала их на почтовое отделение Ф-239. Так почему-то просила Нина.
— И вы ни разу за это время не виделись с ней?
— Нет.
— Что вам известно о жизни дочери после ее ухода из дома?
— Ничего. Она на мои вопросы не отвечала. Позвонит, попросит денег и вешает трубку. Даже к бабушке, вырастившей ее, она безразлична.
— В какие дни она звонит?
— Как правило, в середине каждого месяца. Семнадцатого у меня получка, после работы я иду на почту и перевожу ей деньги.
— Можете ли вы дать мне фотокарточку дочери?
Надежда Федоровна достала семейный альбом, отделила от последней страницы один из снимков и подала его мне:
— Здесь Нина десятиклассница. Скажите все-таки: она жива?
— Вы уже задавали этот вопрос… Прошу вас: если Нина позвонит, не говорите ей о нашей встрече, — ответил я, попрощался и закрыл за собой дверь.
План дальнейших действий уже зрел в моей голове: восемнадцатого утром я еду с сотрудниками милиции в почтовое отделение Ф-238. В штатском, конечно. Там мы осматриваем корешки почтовых переводов и отбираем те, которые были адресованы Нине Коневской. Попутно наблюдаем за посетителями, а с появлением Нины приглашаем ее в прокуратуру.
…Нина пришла на почту утром двадцатого. Она была в черном кожаном пальто, черных вельветовых брючках и туфельках на цокающих каблучках. Как ни в чем не бывало, она направилась к окошку с надписью: «Выдача денег по переводам», сняла с плеча висевшую на ремешке сумочку, вынула из нее паспорт, извещение и подала их женщине, которая сидела по другую сторону перегородки.
Та, осмотрев предъявленные документы, достала корешок перевода, предложила внести в него необходимые сведения из паспорта и расписаться. Пока Нина выполняла эти требования, мой помощник незаметно переместился к столику возле дверей. Чуть погодя к нему присоединился и я, а когда Нина кончила писать, мы оба предъявили ей свои удостоверения и попросили проехать с нами. Она пристально посмотрела на нас, легкой походкой направилась к выходу и уже на улице, когда мы оказались одни, спросила:
— Мальчики, скажите прямо: чего вы хотите?
На ее лице блуждала многообещающая улыбка.
— Хотим устоять, — шутливо ответил я. — Это во-первых. А во-вторых, побыстрее добраться до прокуратуры.
— Фу, какие вы сухари! — оскорбленно сказала Нина. — Кроме своей прокуратуры, ничего не знаете… Куда идти?
— Вон туда, — указал ей мой помощник, и мы втроем двинулись к автобусной остановке.
— Где вы живете? — спросил я у Нины уже в кабинете.
— Какая вам разница? Ведь вы отказались разговаривать со мной, — небрежно ответила она, достав из сумочки пачку сигарет «Кент» и закурив.
— У вас есть родители? — продолжал я.
— У меня нет никого…
— Как же никого? Я знаю вашу маму Надежду Федоровну…
— Ха! Разве это мать? Она мне жизнь испортила…
— Почему в таком случае вы позволяете себе получать от нее помощь?
— Я не такая принципиальная, как вам кажется…
— Что вы знаете о маме, об отце?
— Слушайте, я не люблю сентименты. Подберите другую тему, повеселее, — раздраженно заявила Нина.
— Ладно, — согласился я. — Вы были замужем?
— Как это понимать?
— В прямом смысле…
— Я жила… Вас устраивает?
— С кем?
— Уж не ревнуете ли вы меня, следователь? — рассмеялась Нина. — Не надо, ревновать — пережиток прошлого.
— А дети у вас были?
— Вы обо мне плохо думаете. Мне эта обуза ни к чему.
— И в родильных домах вы не лежали?
— Только по поводу абортов.
— А по другим причинам?
— Нет, терпеть не могу эти учреждения, — брезгливо поморщилась Нина. — Писк, визг, пеленки, распашонки… За версту обхожу. Слушайте, я же просила: найдите другую тему!
— Хорошо. На какие средства вы жили?
— На подачки Надежды Федоровны. Иногда подрабатывала, не на пыльной работе, конечно.
— Вам хватало?
— На мелкие расходы…
— А на все остальное?
— Остальное меня не касалось. Думать о том, чтобы женщина была сыта, модно одета и обута, — дело мужчин, если они хотят, чтобы их любили. Вы придерживаетесь иного мнения?
— Хотелось бы взглянуть на этих мужчин.
— Вы опять за свое…
— Виноват. Скажите, вы в почтовом отделении Ф-239 деньги от Надежды Федоровны получали?
— Нет, только в том, где мы с вами познакомились.
— Неправда, Нина!
— Вы лучше меня знаете?
— Да, и могу это доказать.
— Доказывайте, а я не помню.
— Это отделение находится на Белградской улице, по соседству с домом, в котором вы снимали комнату до родов и после них…
Смяв в пепельнице недокуренную сигарету, Нина бросила на меня скучающий взгляд:
— Оставьте ваши шутки! Они мне надоели.
— Это не шутки. Вас наверняка опознают хозяйка квартиры, патронажная сестра и врач поликлиники. Только жили вы там под другой фамилией. Вы были тогда не Коневской, а Невской и звали вас не Ниной, как сейчас.
— Больше ничего не придумали?
— Нет. Со временем я смогу еще, наверное, предъявить вас персоналу родильного дома, в котором вы лежали до этого.
Прикусив нижнюю губу, Нина отвернулась. Она долго молчала, прикидывая что-то в уме, потом легким движением смахнула с глаз слезы и уже серьезно спросила:
— Скажите прямо: что вы хотите от меня?
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Между криминальным и легальным миром не существовало никаких жестких барьеров, хотя крымские гангстеры и являли впечатляющие образцы беспощадности и беспредела. Многие из них погибли, так и не вкусив прелестей неба в клеточку. В книге обрисованы и другие яркие и неповторимые черты и картины из жизни братвы Крыма за последнее десятилетие.
Ройстон Блэйк работает начальником охраны ночного клуба «Хопперз». Он гоняет на «Капри 2. 8i» и без проблем разгуливает по Мэнджелу, зная, что братва его уважает. Но теперь по городку ходит слух, что Блэйк поступил не по понятиям и вообще сдулся. Даже Сэл об этом прознала. Более того, ему на хвост сели Мантоны, а закончить жизнь в их Мясном Фургоне как-то совсем не катит. Желая показать, что у него еще полно пороха в пороховницах, Блэйк разрабатывает стратегию, которая восстановит его репутацию, дарует внимание женщин и свяжет с чужаком – новым владельцем «Хопперз».
Будни дилера трудны – а порою чреваты и реальными опасностями! Купленная буквально за гроши партия первосортного товара оказывается (кто бы сомневался) КРАДЕНОЙ… притом не абы у каких бандитов, а у злобных скинхедов!Боевики скинов ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫ в попытках вернуть украденное – только возвращать-то уже НЕЧЕГО!Когда же в дело впутываются еще и престарелый «крестный отец», чернокожие «братки», хитрые полицейские, роковая красотка и японская якудза, ситуация принимает и вовсе потрясающий оборот!
Джек Райан – симпатичный бродяга, чьи интересы лежат только вне закона. В поисках лучшей жизни он отправляется на Гавайи. Там Джек устраивается на работу в одну строительную организацию, руководит которой Рей Ритчи. Бизнес Ритчи нельзя назвать полностью официальным, так как он возводит свою недвижимость, не обращая внимания на постоянные протесты местных жителей. Понятно, что работа на такого типа не может принести ничего, кроме больших неприятностей, особенно такому шустрому парню, как Джек. И уже скоро правая рука Ритчи, Боб, советует ему убраться с острова подобру-поздорову.
Нелегко быть женой знаменитого писателя. Уж кому-кому, а Татьяне хорошо известно, что слава, награды, деньги, роскошная дача — это одна сторона медали. Но есть и другая: за ее мужем Владимиром Кадышевым идет настоящая охота, и ведут ее настоящие профессионалы. Есть в жизни писателя какая-то жгучая тайна, о которой Татьяна может лишь догадываться. Но одних догадок мало. Ведь Татьяна поневоле втянута в эту игру, где ставки слишком высоки…