По острию лезвия. Нравственно-публицистический очерк - [8]

Ныне, когда мир оторопел от чеченско-русской трагедии (повторяю, чеченско-русской, а может быть, и общечеловеческой), когда коренным образом пересматривается взгляд на историю развития общества как историю борьбы классов, кое-кто начинает пленять массы идеями огромной энергии и накала, заменяя в марксистко-ленинском учении эту самую борьбу классов…борьбой религий.

Какое чудовищное, дьявольское измышление. «Все под единым Богом «ходим», хотя и не в одного веруем», – это наша русская поговорка, утверждающая великую истину единого Творца и Спасителя, близость и родство между людьми различных национальностей. Она прямая наследница учения Христа, провозгласившего: «Нет для меня ни эллина, ни иудея». Но ведь точно такой же подход к вере, братству народов звучит и в Коране. Важно знать, что «ислам» в переводе с арабского означает мир, безопасность, спокойствие, чистоту намерений. Мухаммед говорил: «Вы никогда не войдёте в рай, пока не уверуете в Бога. Но вы никогда не уверуете в Бога, пока не полюбите друг друга».

О, если бы эти слова, столь часто повторяемые Бакаром, достигли сердец тех, кто смотрит ещё друг на друга сквозь прорезь прицела. А вот эти суждения о «джихаде» и школьных хрестоматий, пожалуй, достойны: «Аллах не запрещал любовь и милость проявлять к тем, кто не сражается против веры. Не допускал в религии он принужденья. Священная книга мусульман трактует «джихад» как усилия на Господнем промысле, т. е. борьбу со злом, а «великий джихад» – как победу над собой, над своими страстями, как способность прощать того, кто виноват перед тобой, поскольку не может претендовать на прощение Аллаха тот, кто сам не умеет прощать».

И где ж тут оголтелая непримиримость, пещерная жестокость, попрание религиозных воззрений одного народа другим? Нет их. Но нет и смешения религий – пресловутого экуменизма, к которому и я, и мой товарищ чеченец относимся с отвращением.

Роль конфессиональной доминанты, составляющей основу любого, национального бытия, прекрасно понимал Александр Сергеевич Пушкин, никто иной как наш национальный гений (к тому же чиновник ведомства иностранных дел), столь любимый на Кавказе – наряду с Лермонтовым, Толстым, Бестужевым – охарактеризовал в своё время исламский мир и в качестве естественного союзника России, – подтвердил отсутствие противоречия православно-мусульманского взаимодействия, тем самым намного опередив аналитиков конца XIX столетия, предрекавших мировые войны, третья из которых вслед за расшатыванием основ православия поставит задачей своей уничтожение ислама.

Не это ли мы видим сейчас. Видим, как сталкивают лбами нас сатанинские силы, пытаясь разделить то ли Берлинской, то ли Китайской стеной. Ненавистникам всего святого очень важно, чтобы мы убивали друг друга, убивали цвет наций – молодость, дабы могли они безраздельно творить своё тёмное дело, устанавливать мировое владычество.

Им страшно от мысли, что вдруг мы объединимся. Какая же это будет непреодолимая сила! Им страшно от мысли, что наши простодушные народы (опять же по Пушкину), в корне своём с девственно чистой, зовущей к братству и любви моралью, стряхнут, как пыль, со своих душ низменные свойства, неистово прививаемые дьявольской пропагандой неумных властителей. Стряхнут вместе с ними – «сеятелями» не разумного, вечного, а разврата и пьянства, наркомании и воровства, апатии духа и пренебрежения к чужой боли. Им страшно, что мы можем опять обрести то достойное, естественное состояние, когда, как говорил Николай Васильевич Гоголь, не было у нас непримиримой ненависти сословия против сословия и тех озлобленных партий, какие водятся в Европе и которые поставляют препятствие непреоборимое к соединению людей.

И в этом контексте прозвучавшая как-то фраза из уст Абубакара Алазовича Арсамакова «Помогать Чечне – помогать России» обретает значение не локальное, а можно сказать, стратегическое. Ну, а способность мыслить подобным образом своеобразно характеризует и самого Бакара. Это ничего, как отметила его землячка, кандидат исторических наук Зарема Ибрагимова, что в настоящее время немногие пока могут объективно оценить достоинства этого незаурядного человека. Оценят, уже, скажу и я, оценивают. В частности, и то, что после смут и раздоров к власти следовало бы приводить вовсе не людей войны. Исторический опыт учит тому. Опыт России XVII века. Не Минин с Пожарским были позваны тогда на престол – Михаил Романов. Не герой-освободитель, но свободный от интриг и пристрастий представитель периферийного рода.

Ныне политики заговорили о мире, согласии. Они, эти истинные виновники войны, вынуждены обращаться к народной, человеколюбивой морали, которую сами исковеркали. Они уже говорят, что все люди-братья, призывают забыть нас обиды, утраты, что понесли мы. Помалкивая при этом о своей вине. Точь в точь, как перед окончанием Второй мировой войны, когда советскому, русскому народу стали внушать, что не все немцы – фашисты. Что они даже – славяне. А такому матёрому деятелю как Илья Оренбург тут же указали на перегиб, когда тот в газете «Красная звезда» выдал статью-лозунг: «Убей немца!».