По обе стороны реки - [10]

— Небось, после армии? Не переживай, возьмут — там рабочие всегда нужны!

Поблагодарив ее, Алексей дождался остановки, сбежал по ступенькам на тротуар и уверенным шагом отправился к проходной…»

* * *

Заметив, что бутылка опустела, Леонид потянулся было за второй, но Захаров задержал его руку:

— Пойдем на балкон, глотнем свежего воздуха! Заодно проветрим немного, а то от моих сигарет, да и от твоих сигар, уже не продохнуть!

— Хочешь сказать, что в Москве где-то еще есть свежий воздух? — с иронией заметил Леонид, выходя следом за ним на балкон.

Внизу огоньками ночных машин текла Профсоюзная улица, доносился шум двигателей и нередкий визг тормозов — обычные звуки переполненного транспортом современного мегаполиса. Быков мрачно смотрел вниз на уличную суету, на сверкающие рекламы многочисленных магазинов, «бутиков» и прочих атрибутов новой жизни.

— Я вот, думаю, если бы знал тогда, что мы придем к этому, — он кивнул головой в сторону улицы, — я бы вернулся, или остался — как считаешь?

— По-моему, те, кто остались, бежали как раз не «от», а «за» этим! — с кривой усмешкой отозвался Захаров, — Я таких называю колбасно-джинсовыми эмигрантами!

— «Колбасно-джинсовыми»? — рассмеялся Леонид, — Это ты точно! Вот только кто и как расплачиваться будет за это «изобилие»?

— Слушай, кстати, где это ты так к сигарам пристрастился? — поинтересовался Алексей, — Или это у всех «больших начальников» сейчас так принято? Ну, как раньше пыжиковые шапки!

— Да ну, брось! Скажешь, еще! Это я давно, после одной из поездок. Только не учебных… Потом расскажу, если, конечно, твоего джина хватит!

— Не переживай! — успокоил друга Захаров, — Не хватит, так у нас тут внизу круглосуточный магазин, «24 часа» называется, если что — сгоняем!..

Вернувшись в квартиру, Быков по-хозяйски открыл вторую бутылку наполнил стаканы и наполовину разбавил их «Швепсом».

— Так вот, в кадрах меня, разумеется, завернули, — продолжил он, — но без скандала, спокойно и доброжелательно. «Ты, — говорят, — парень, встань вначале на воинский учет, оформи, как положено, гражданский паспорт, а после приходи — милости просим!» После этого мне больше уже делать в этом городе было нечего. Фактически, все, что нужно, я узнал и проверил. Оставалось только полностью отработать легенду до конца, чтобы при необходимости можно было не только ответить на всякие «нехорошие вопросы нехороших дяденек», но и вернуться, и продолжить начатую работу. На это я потратил еще пару дней. Снял комнатку у одной старушки в частном секторе, сходил в местный Пединститут… Вобщем, засветился, везде, где было нужно. А через два дня взял билет и сел в поезд, честно считая, что моя учебная поездка на этом закончилась. Но, как оказалось, самое интересное было еще впереди! Мы только-только отъехали от вокзала, как ко мне в купе зашли два парня. Ну, не то, чтобы парня, мужички такие, лет по тридцать…

* * *

«…поезд едва успел отойти от вокзала, как в купе к Леньке зашли два парня. Ну, не то, чтобы парни, скорее, мужички… Молодые такие, лет по тридцать — тридцать пять. Были они настолько одинаковыми, — рост, фигуры, светлые рубашки с коротким рукавом, даже короткие прически и светло русые волосы, — что Ленька невольно улыбнулся. Заметив улыбку, тот, что шел первым ответно широко улыбнулся и сел на полку напротив. Так, улыбаясь, они смотрели друг на друга минуту-другую, затем мужчина встал и предложил Быкову:

— Пошли, покурим, что ли!

Теперь Ленька уже совершенно точно знал, что это за „мужички“, но улыбка не сходила с его лица. Его визави не догадывались, что эта улыбка означала крайнюю степень злости, почти что ярость. „Ну, сука, подставил!“ — подумал он о своем инструкторе. В том, что это была подстава, он не сомневался ни на минуту. Ни малейших оснований для каких-либо подозрений, по его мнению, он в городе не давал. Легенда была совершенно правдоподобной и содержала множество мелких деталей, которые просто так придумать было невозможно. Активного интереса к объекту своего изучения он нигде не проявлял, максимально используя способность быстро сходиться с людьми и вызывать их на весьма откровенные разговоры и беседы. Оставалось только одно — эти парни заранее знали, кто он и зачем здесь находится. „Ну ладно, давайте! Поиграем в шпионов, контрразведчики хреновы!“ — с веселой злостью подумал Ленька.

Парень, между тем, вел его не к нерабочему тамбуру, где обычно курят пассажиры, а в сторону купе проводника. Второй, пропустив их вперед, предусмотрительно держался чуть сзади. Ленька неожиданно резко обернулся — второй сопровождающий испуганно отшатнулся и машинально потянулся к заднему карману брюк.

— Погоди, ты что! — с усмешкой сказал ему Ленька, — Здесь нельзя курить! Выйдем в тамбур, тогда и закуришь!

Парень покраснел от злости и смущения за свою оплошность и грубо толкнул его в плечо:

— Давай, иди, шутник! Еще нашутишься!

Проходя мимо купе проводника, тот, что шел первым, резко открыл дверь и втолкнул Леньку внутрь.

— Оружие есть?

— Только иностранное! — улыбаясь, ответил Ленька, — Отечественное не держим-с! Ненадежное оно, знаете ли…