По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация - [22]
Другой мифологемой, призванной противопоставить коллаборантов политике нацистской Германии, было отрицание власовцами антисемитизма и их неучастие в антисемитской пропаганде Третьего рейха.
Сергей Фрелих утверждал, что во власовской периодике не было антисемитских статей, «исходивших от редакции». Газеты ограничивались переводами с немецкого>{215}. В свою очередь Михаил Китаев писал, что первые 33 номера «Зари» «газета была практически свободна от немецкой цензуры, имела возможность проводить свою политическую линию и делала это»>{216}. Свен Стеенберг уточнял, что «первые 33 номера газет “Заря” и “Доброволец” вышли фактически без всякой цензуры»>{217}. То есть газеты до апреля 1943 года печатались свободно. Однако и в доцензурных, и постцензурных номерах достаточно тоталитарной и антисемитской терминологии. Например, в «Заре» писалось, что «русский народ ждет вождя», «я верю своему учителю», а в «Добровольце», что «множатся наши ряды», а «единственно верный путь — непримиримой борьбы с большевизмом»>{218}. Имели место рассуждения о «еврейском засилье», «воинствующем жидовстве», «проклятье иудеоболыпевикам», борьбе против «всеподчиняющего, всех гнетущего господства сынов Израиля»>{219}. В «Добровольце» прямо объяснялось, что «наш враг — жидовство — пытавшееся отнять у нас наши лучшие чувства — товарищество, взаимоуважение и взаимопомощь и насадить в наших душах взаимное ненавистничество, чтобы нас поработить, грабить нас и жить всласть нашими трудами»>{220}.
В антисемитской пропаганде принимали участие и некоторые писатели, в дальнейшем составившие вторую волну русской эмиграции. В частности, Николай Нароков (Марченко). В фельетоне «Между строк», подписанном НВТ[47], он рассуждал о том, что «подсоветские люди привыкли к своим газетам. Они умеют читать между строк и угадывать истину там, где она скрыта пеной жидовской лжи»>{221}.
Следует отметить, что в одном из первых номеров «Зари» писавший под псевдонимом «Афанасий Чайкин» Китаев сам рассуждал о том, что «образ жида-героя… остается раскрашенной картинкой, а жиды — трусами»>{222}. Правда, в последующих номерах число нацистских и антисемитских материалов действительно заметно увеличилось.
Появление подобных публикаций, представляется, было обусловлено не столько самоцензурой или адаптацией к гитлеровскому тоталитаризму, в котором выходила коллаборационистская периодика, сколько к невольному самовоспроизводству антисемитов и сторонников национал-социализма, которые формировались во власовских пропагандистских школах. Несмотря на то что, по некоторым сведениям, de facto программа корректировалась в сторону сокращения часов, посвященных нацизму и Германии, преподавание этих дисциплин сохранялось>{223}.
Важно, что во власовском движении были лица, разделявшие национал-социалистические взгляды. При том что как минимум часть руководства движения к антисемитизму относилась отрицательно. Ни в Смоленском воззвании 1942 года, ни в Пражском манифесте 1944 года не было заявлений, направленных против еврейства. Власов осуждал в частных разговорах антисемитские заявления Жиленкова в его интервью «Volkischer Beobachter» от 14 января 1941 года. В беседе с эмигрантом первой волны экономистом Александром Билимовичем он утверждал: «скажу откровенно, я не разделяю антисемитских увлечений. Это немецкая, а не русская позиция. Мы всегда были терпимы ко всем народностям, и в этом наша особенность. Не стоит отрекаться от этого. Сколько раз немцы приставали ко мне, выскажись, да и только, по еврейскому вопросу в духе Геббельса, а я… наотрез отказался»>{224}.[48]
Важно иметь в виду, что антисемитская идеология сохранилась у части власовцев и после войны. Полковник Алдан вспоминал, что 18 мая 1945 года в деревню Кладен, где размещалась часть сдавшейся в плен американцам Южной группы войск КОНР, прибыли представители Красной армии. В ответ на предложение вернуться на родину советским офицерам заявили: «Почему Каганович правит Россией? Довольно!»>{225}.
Отдельной сложной мифологемой является вопрос о насильственной депортации бывших граждан СССР на основании подписанных между союзниками 11 февраля 1945 года на Крымской (Ялтинской) конференции соглашений. Несмотря на кажущуюся нейтральность (см. Приложение 1), Ялтинские соглашения имели два условия, не обнародованные в официальных документах. Во-первых, обязательному возвращению на родину подлежали все советские граждане, вне зависимости от их желания. Во-вторых, гражданами СССР считались все жители страны на 1 сентября 1939 года. Всего союзниками было депортировано в Советский Союз, согласно документам, от 2272 тысяч человек до 2603. Так или иначе избежали насильственной репатриации, по разным подсчетам, от 250 до 500 тысяч>{226}. Впрочем, в мифологии русского зарубежья число выданных в дальнейшем выросло до 3 млн>{227}.
Первые публикации о жертвах «яда Ялты» относятся к концу 40-х годов
Продолжатель древнего, но обедневшего самурайского рода Сабуро Сакаи во Вторую мировую стал лучшим летчиком Японии. Он участвовал более чем в двухстах воздушных боях и был единственным японским асом, который ни разу не потерял в бою своего ведомого. О летном мастерстве Сакаи ходили легенды. После тяжелейшего ранения, полученного в 1943-м, летчик снова вернулся в бой и прошел всю войну вплоть до капитуляции Японии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.
Начальник отдела военно-исторической службы армии США Эрл Зимке в своей книге рассказывает о двух широкомасштабных кампаниях, проведенных фашистской Германией на северном театре военных действий.Первая началась в апреле 1940 года против Дании и Норвегии, а вторая велась совместно с Финляндией против Советского Союза.Территория военных действий охватывала пространство от Северного моря до Северного Ледовитого океана и от Бергена на западном побережье Норвегии до Петрозаводска, бывшей столицы Карело-Финской Советской Социалистической Республики.Гитлер придавал большое значение этому району и считал его краеугольным камнем будущей империи.
На подступах к столице рейха германское военно-политическое руководство вновь попыталось остановить продвижение Красной армии к Берлину, чтобы затянуть ход военных действий и попытаться склонить наших союзников по Антигитлеровской коалиции к сепаратному миру. Немцы ввели в бой несколько новых по своей структуре и организации бронетанковых и артиллерийских соединений, а впоследствии пытались использовать в сражении недоведенные экспериментальные образцы своего бронированного «чудо-оружия». Также именно в этот период в районе Арнсвальде германские танковые дивизии провели последнее контрнаступление во фланг советским войскам, неумолимо надвигавшимся на Берлин.
В течение года, предшествовавшего беспримерной победе Израиля в Шестидневной войне, арабский мир играл в опасную игру, смысл которой заключался в подталкивании мира к краю пропасти...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый год войны был самым трудным и кровопролитным. Красная армия отступала под ударами превосходящих сил врага. Об этом непростом времени рассказывает книга Сергея Михеенкова. Основное внимание автор уделяет действиям 50-й армии, которая смогла остановить наступление Гудериана. Затем армия совершила стремительный бросок на Калугу, который одновременно рассёк фронт немецких войск и вернул калужанам и всей воюющей стране Калугу – старинный русский город на Оке.
Книга А.В. Козлова «Вся правда об Украинской повстанческой армии (УПА)» подготовлена для широкой читательской аудитории с целью противодействия попыткам искажения истории в ущерб интересам России.В работе рассматриваются современные способы фальсификации истории вооруженного противостояния украинских националистов и Красной Армии в западных областях Украины в 40–50-х гг. XX в.
Тема коллаборационизма в годы Великой Отечественной войны является одной из самых острых и злободневных. Сотрудничество с врагом считается самым тяжким преступлением во всем мире. Потому так важен точный ответ на вопрос о численности предателей, ведь и по сей день не утихают споры о количестве советских граждан, сотрудничавших с врагом в годы войны.Каковы были мотивы этих людей, были ли они предателями и есть ли им оправдание? Новая книга И.Г. Ермолова даст мотивированный ответ на эти вопросы и расскажет о судьбах российских коллаборационистов.
По подсчетам некоторых немецких историков, во Вторую мировую войну через немецкий плен прошло более пяти миллионов советских солдат, из них более половины погибли. Многие умерли от голода, холода и болезней или были расстреляны, немало погибло от непосильного труда на фабриках, строительстве дорог, заводах, каменоломнях, рудниках и шахтах. Тысячами умирали по прихоти озверевшего от повседневной скуки лагерного начальства или потому, что, в отличие от американских, британских и французских, советские солдаты считались военнопленными самой низшей категории, за гибель которых охрана практически не несла ответственности.Какие условия были приготовлены германским командованием для советских пленных? Как попадали в плен, как погибали или выживали в плену? Кто был виновен в жестоком обращении с военнопленными? Что ожидало вернувшихся из плена солдат на родине? Об этом и многом другом читатели узнают из новой книги О.С.