По обе стороны экватора - [17]

Продолжаю изучать заголовки. Погружаюсь в этот чужой и странный мир: автобусы, проламывающие стены домов, манекенщица, совершающая стриптиз в витрине лавки, психиатры, героически борющиеся с самоубийцами, ветеринарные поликлиники, проекты уничтожения фавел и телефонизированный вигвам сеньора Шпицмана. Мир и в самом деле чужой и странный, живущий по своим, совершенно отличным от наших законам и традициям. Но мне нравится наблюдать за его жизнью, разгадывать загадки. А если это интересно мне, то почему я решил, что это не должно быть интересно москвичам и ленинградцам, узбекам и сибирякам, прибалтам и украинцам, словом, всем людям, ради которых я здесь сижу и которым я должен рассказывать не только о том, какая это страна — Бразилия, но и о том, какие это люди — бразильцы? Прав ли я, утверждая, что в газетах этих ничего почерпнуть нельзя? Может быть, стоит все-таки попытаться найти способ, манеру, форму, которая поможет донести до соотечественников мой интерес, мои ощущения, мой гнев, мою радость. Не в этом ли ключ? Почему бы, например, не сочинить язвительную реплику о продаже апартамента Шпицмана?

Кстати, сколько стоит этот шпицмановский чертог?.. Два миллиона четыреста тысяч крузейро! А каков сейчас официально установленный минимум зарплаты?.. Обращаюсь к досье, нахожу искомую цифру, выясняю, что наследники Шпицмана хотят получить за свою квартиру в здании «Шопен» сумму, которую рабочий может заработать за две тысячи лет.

Итак, у меня уже вырисовывается черновой вариант корреспонденции. Впрочем, поразмышляв, чувствую, что это решение меня не устраивает. Оно кажется слишком уж примитивным, лобовым. А что, если столкнуть наследников Шпицмана с Франсиской — роженицей из Нова-Игуасу, которая должна платить за услуги своей акушерки кровью мужа и его девяти друзей? Это было бы интересно, но постойте: при чем тут Шпицман? Может быть, Шпицмана вообще не трогать, отправить в досье, он нам еще пригодится, а сейчас сопоставить проблемы, которые вынуждена решать Франсиска, с открытием ветеринарной лаборатории на улице Матозо!.. А ведь и в самом деле: как же это мне сразу в голову не пришло?

Кровь отца — как плата за рождение ребенка, когда у вас нет денег, и возможность, когда деньги у вас есть, сделать анализ крови своей любимой болонки силами специалистов европейской квалификации!

Два факта одного дня, затерянные на сотнях газетных полос, два в общем-то заурядных события из жизни этого города, встав рядом, вдруг слились во что-то цельное, во что-то, о чем можно сказать словами поэта: «тут ни прибавить, ни убавить»…

Когда меня вызовет Москва? Через полчаса? Пускай вызывает. Я уже знаю, о чем буду диктовать.

ГЛАВА ШЕСТАЯ Свой среди чужих

Мне крупно повезло: буквально через несколько дней после того, как я получил аккредитацию в министерстве иностранных дел и был благословлен на корреспондентскую деятельность, в Бразилию прибыл, как уже было упомянуто выше, с официальным визитом советский министр. «Почему повезло?» — спросите вы. Да потому, во-первых, что визит государственного деятеля такого ранга является важным событием, которое журналисты обязаны отражать, освещать, комментировать. И это позволяло мне, по крайней мере на несколько дней, избавиться от только что описанных душевных терзаний на тему: «О чем сегодня передавать в Москву?»

Кроме того, визит члена правительства сопровождается массой протокольных мероприятий: встреч, переговоров, коктейлей, приемов, пресс-конференций, которые помогают новичку-корреспонденту сразу же окунуться в водоворот местной жизни, обзавестись массой полезных знакомств и связей, найти интересные сюжеты и важные темы. Чего стоит одно только путешествие по стране в специальном самолете делегации, даже если полет продолжается всего несколько часов! Любой бывалый собкор хорошо знает, какие возможности открывают перед нашим братом корреспондентом такие спецрейсы: они укорачивают не только расстояния между городами, но и дистанции между самими пассажирами. Эти рейсы полны приятных неожиданностей и очень полезных для работы сюрпризов: соседом по креслу, попросившим у вас зажигалку, может, к примеру, оказаться начальник департамента по освоению Амазонии. А идя по проходу между рядами кресел, вы можете нечаянно наступить на ногу разгадывающего кроссворд министра внутренних дел или президента Национальной службы защиты индейцев. И грош вам цена как журналисту, если после этого вы не сумеете, инсценировав шумные извинения, угостить министра «Беломором», затем принять участие в решении кроссворда, потом обменяться мнениями о ходе футбольного чемпионата и в завершение выторговать у него для себя поездку в Амазонию или посещение какой-нибудь обычно закрытой для иностранцев индейской резервации.

Но это теперь я стал таким умным! А тогда, осенью шестьдесят шестого года… До сих пор обидно вспомнить, скольким министрам в те первые месяцы я безрезультатно отдавливал ноги и сколько раз бескорыстно и без всяких позитивных для себя и для работы последствий угощал высокопоставленных чиновников экзотичным для них «Беломором». А ведь я не шучу: опытный журналист даже несложную процедуру прикуривания может и в самом деле превратить в стартовую площадку операции, которая завершится, если не командировкой, то интервью, если не книгой, то очерком строк на триста.