По моим правилам - [72]
Странно, наверное, все это, да? Сидеть и спокойно разговаривать с человеком, который только что тебя избил. Но я уже привыкла. После вспышки ярости он всегда себя ведет почти вменяемо (если это слово вообще можно отнести к нему), пока не последует новая вспышка.
- Мать мне все рассказала, - сипло сказал отец, отдышавшись после глотка водки, - к ней приходил представитель банка и предложил кредит на покупку новой квартиры.
Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Какой представитель? Какого бан... ка. Тааак. Короли! Мысли так и замелькали в черепной коробке. Неужели они обо всем узнали? То-то вчера мне показалось странным их трепетное ко мне отношение и необъяснимые в тот момент вина и сострадание во взглядах. Близняшки мои любимые. В душе сладко защемило от невыносимой нежности к ним. Новая квартира... Никаких полуночных посиделок с пьяным отцом, никаких побоев и никаких горьких, наполненных болью, слез в подушку... Делая глубокую затяжку, мне пришлось прикрыть глаза, чтобы мой "дорогой" папаша не смог увидеть, как они заблестели от облегчения и надежды.
Настойчивая трель дверного звонка заставила меня ощутимо вздрогнуть. Хм... Кто это в такую рань, тем более что сегодня выходной? Послышались тихие шаги, щелчок отпираемой двери и какие-то приглушенные мужские голоса, в одном из которых я узнала голос отчима. Батюшки! Это ж надо, кто выполз из своего убежища!
Тяжело вздохнув и попытавшись проглотить комок невысказанных чувств в горле, я, уставившись в поверхность стола, чуть хрипловато ответила:
- Я не имею к этому никакого отношения.
- Врешь! - полный бешенства выкрик и...
На этот раз это была хлесткая обжигающая кожу пощечина, от удара которой я слетела со стула и впечаталась всем телом в стену, ударившись головой. Сползая вниз по вертикальной поверхности и ожидая новой порции побоев, я чуть подрагивающими пальцами стерла кровь с подбородка.
"Ну вот, опять губу разбил", - полная горькой насмешки мысль.
***
Всю дорогу до дома Дары они проехали молча. Разговаривать было не о чем. Она играла с ними. Использовала их. Все, что ей было нужно - это только деньги. Так сказала Диана. Но можно ли ей верить? Лешка рассказывал о натянутых отношениях между сестрами, да Короли и сами это заметили. Но девушка сказала, что случайно услышала разговор между Лесей и Дариной, где последняя сказала, что знает об игре и действует по своим правилам. В салоне их автомобиля было так непривычно тихо, а еще ужасно накурено - нервы давали о себе знать. Но в тот момент их мало интересовала осведомленность Дарины. Все, о чем и могли думать - это то, чтобы успеть перехватить ее на автовокзале.
- Не успели, - ударил кулаком о руль Ярослав, когда они увидели пустой автобус с названиями нужных городов на табличке, прикрепленной к лобовому стеклу.
- Давай тогда к ней домой. А я пока позвоню Корину, пусть поднимает свои связи в прокуратуре и полиции.
- Заодно, пусть насчет ее семейки информацию найдет, - добавил Яр, нажимая педаль газа в пол.
Плевать на штрафы за превышение. Плевать на лишение прав. ОНА важнее.
- Если этот урод хоть пальцем ее тронул, он очень сильно об этом пожалеет, - процедил Мирослав.
Машина резко газанула с места, оставив на асфальте четкие отпечатки шин.
Через пятнадцать минут они стоили около нужной им квартиры.
Приложив ухо к двери, Яр шепнул:
- Тихо. Может, она еще не успела приехать, или ее еб*нутого папаши нет?
- Надеюсь, - глубоко вздохнул его брат и нажал на звонок.
Прошло пару минут, показавшихся Королям бесконечно долгими, прежде чем им открыли.
Стоя в дверях квартиры, на них угрюмо смотрел моложавый мужчина лет сорока.
- Что надо? - грубо спросил он, поочередно буравя взглядом обоих Королей.
- Дарина дома? - так же неласково ответил Мирослав, окидывая презрительным взглядом мужчину.
Зная, что регулярно происходит в этой семье, близнецы не могли даже сделать равнодушный вид. Они ненавидели этого человека и всю его семью.
- Она сейчас занята, - чуть помедлив, ответил Никита и отвел глаза.
- Чем же она так сильно занята, что даже не может к нам выйти? - чувствуя, как злость постепенно берет над ним верх, скрипнул зубами Король.
- А вы... - начал было говорить отчим Дарины, как из квартиры раздался громкий мужской голос: "Врешь!" - а следом послышался глухой звук удара.
Оттолкнув мужчину с дороги, братья ломанулись вглубь квартиры. Пробежав маленькую прихожую, они свернули и оказались на кухне. От вида того, как их малышка, прижавшись спиной стене, сидит на полу и вытирает кровь с разбитой губы, а над ней, возвышаясь, стоит крупный мужчина и заносит над ней руку, явно для того, чтобы вновь ее ударить, в глазах Королей полыхнуло алым цветом ярости.
Подлетев к мужчине, Мир со всей силы впечатал кулак ему в лицо, от чего тот покачнулся, а отставший от брата на доли секунды Яр пнул его ногой в живот.
***
Я уже морально приготовилась к новым болезненным ударам (хотя как вообще можно быть к этому готовой?), когда ситуация резко изменилась.
Ворвавшиеся в комнату Короли (откуда они здесь взялись?!) налетели на отца и, двумя слаженными ударами сбив его с ног, стали избивать, не жалея собственных сил.
Ты узнаешь ЕЕ сразу. Увидев ЕЕ, ты забудешь о других. ОНА - твое счастье, твой наркотик, твоя жизнь. Тебе не будет покоя без НЕЕ. Посмотрев раз в ЕЕ глаза, ты потеряешься в них навсегда.
Он любил её. Убивал ради неё. Даже несмотря на то, что не мог спасти её. Восемнадцатилетний Ашер не смог защитить свою лучшую подругу, Вивиан, от того, что произошло с ней тогда, когда они были детьми. С тех пор он всеми силами пытается оградить её от всех неприятностей. Не имеет значения то, что Вивиан лишь использует его, перескакивая с одних неудачных отношений на другие. Она то приближает его к себе, то отдаляет, но Ашер всегда рядом, всегда ждёт, пока она заметит его. И тут в город прибывает похожий на лёгкий бриз Эван Бишоп.
“Ненавижу семейную жизнь” — один из последних по времени романов блистательной англичанки Фэй Уэлдон. Продолжая классическую традицию женской прозы, Уэлдон начала писать в середине 60-х и с тех пор, помимо пьес и сценариев (в их числе знаменитый телесериал по книге Джейн Остин “Гордость и предубеждение”) с неизменным успехом публикует романы, читаемые во всем мире: “Род-Айленд блюз”, “Ожерелье от Bulgary”, “Жизненная сила” и др.Не приспособленная к роли домохозяйки Хетти мечтает после рождения дочери поскорее вернуться на работу.
Когда вокруг все напоминает о прошлом, и даже люди упрекают тебя в этом. Есть лишь одно желание - сбежать. Куда? Туда, где нет его. Туда, где нет ничего похожего. Так и поступает наша героиня Ася. Она переезжает из родного города к брату в соседний. Девушка так хочется начать жить заново и обрести вновь себя. Но получится ли это у нее, если брат вдруг решил опекать ее, как маленькую девочку. Да, и сама Ася от чего-то не очень уверена в своем решении.
Джуд Холлистер убивает. Он родился, имея все, ему не нужно ничего, убийство стало его пристрастием. Он убивает женщин, которые его соблазняют. Он увековечивает их, пока они еще молоды и красивы. Как ему уберечь ту единственную, которую он любит? Ронни Лапьер - выжившая. Она родилась, не имея ничего, ее положение безвыходно, работа – бесперспективна, а парень – полный ублюдок. Джуд предлагает ей выход, спасение за пределами ее самых диких мечтаний. Что произойдет, когда она узнает его темный секрет? Донаван Блейк обладает блестящим умом, дающим ему возможность работать годами в Квантико ФБР.
Пора.Зло безумствует, и милая Анна Уитт под его прицелом. Никто не знает, когда и как ударят Князья, но Анна и ее союзники-нефилимы сделают все возможное, чтобы избавить землю от демонов и их гнетущего влияния.Ставки высоки как никогда, и Анна уверена, что живущая в ней любовь придаст ей сил, а не станет обузой. Однако попытки защитить тех, кого любит, пока она спасается бегством и борется с демоническими силами, оказываются опасны – особенно, когда сменяются маски, а доверие мимолетно. Когда Князь Вожделения отправляет самую большую любовь Анны, Кайдена Роу, противостоять ей, Анна должна решить, чем она готова рискнуть.В самой чувственной и быстро развивающейся части трилогии "Сладкая Расплата", все любимые нефы в последний раз соберутся вместе, чтобы бороться за свободу.