По миру с барабаном - [18]

Он пригласил нас в Цанхуасы, где познакомил нас со своим учителем-настоятелем. С виду это самодовольный толстый старик, но к нам отнесся очень по-доброму и провел нас по монастырю, очень большому и еще разрастающемуся – правительство предоставило снесенный жилой квартал. Мы обошли развалины домов, здесь еще теплилась жизнь: из обломков китайцы соорудили себе хибарки, в которых что-то стряпали, а рядом, прямо на оголившихся балках разрушенных зданий, сушилось белье.

Обходили мы все это так долго, что опоздали на церемонию в зале для медитации. На возвышениях вдоль стен, на подушках, в позе лотоса сидели вместе монахи и монахини. В центре зала – Будда Амитабха в стеклянной коробке, как на витрине. Со вкусом украшенная статуя резко контрастирует с голой лампочкой под потолком – единственным источником света в этом обширном помещении. Медитация оказалась весьма продолжительной. Вдоль сидящих прохаживался дежурный монах с палкой. Если у кого-то от долгого сидения начинает болеть спина, его молча просят похлопать палкой. А также он сам может слегка стукнуть тех, кого клонит в сон.

19 сентября 1994 г. Мы задержались в Цанхуасы.

Патриарх как-то зашел в наши комнаты и одарил каждого четками на запястье и каменным колечком на палец. Тэрасава-сэнсэй признался одному из монахов, что ему очень нравятся тапочки здешних монахов, и нам незамедлительно подарили шесть пар. На прощание настоятель преподнес Сэнсэю Лотосовую сутру в переводе Кумарадживы.

Несколько монахов бесплатно, в знак гостеприимства, свозили нас на заказанном автобусе в исторический музей Сасы. Здесь представлена лишь добуддийская история Китая. Залы просторные, экспонаты стоят далеко друг от друга. Нас поразил хорошо сохранившийся в особом захоронении труп двухтысячелетней давности. После извлечения из захоронения труп поместили в особый раствор. Через микроскоп можно было разглядеть даже микробы у него в крови. Человек этот был высоким, в отличие от современных китайцев. Харьковский Слава рассказал, что в древнем Китае существовала специальная казнь – посмертная. Душа не может покинуть тело, пока оно не начало разлагаться, и если тело мумифицировать, казненный становится голодным духом. Ужасно! Способ мумификации определить нам не удалось, нигде об этом не было написано.

Прощаясь, Сэнсэй сказал настоятелю: «Китай – учитель, Япония – ученик». Хотя Сутра о Цветке Дхармы сейчас, в отличие от времен Тяньтая, здесь не считается главной, по случаю нашего приезда патриарх, по-видимому, перечитал Лотосовую сутру и, преподнося нам ее в дар, сказал: «Все исходит от нее». Он отнесся к нам в соответствии с написанным в сутре о тех, кто ее хранит: «Осыпьте их подношениями!».

И вот мы покидаем гостеприимный Цанхуасы в направлении Наньюе, где жил учитель Тяньтая. Автобус въезжает на паром, который перевозит нас через реку Хуанхэ. Мы бросаем дракону этой реки пирожное. Их нам много дал на прощание добрый настоятель…

20 сентября 1994 г. Рано утром приехали в Наньюе. Автобус остановился неподалеку от монастыря. На улице идет бойкая торговля благовониями и прочими предметами религиозного культа. Мы с молитвой пошли по этой улице, еще не зная, к какому храму она ведет. Он оказался центральным в городе.

После церемонии к нам вышел настоятель, похожий на черепаху, с ушами, загнутыми так, словно он постоянно придерживает их ладонями, чтобы прислушаться.

Нас просят показать паспорта и зарегистрироваться в полиции, если хотим остановиться здесь. Пребывание в монастыре платное. Поэтому решили не останавливаться, а сразу пойти на гору Наньюе. С горы, где три раза перерождался учитель Тяньтая – мастер Наньюе (667—744 годы, для удобства будем называеть его в японской транслитерации – Нангаку), спускалось много народа.

Мы поднялись к трем чайтьям по блестящей и скользкой от влаги каменной лестнице, трещины которой заросли мхом. Чайтьи стоят на круглой каменной площадке, окруженной перилами. Перед каждой из них лежит плоский камень, заменяющий подушку для коленопреклонения. В этих чайтьях, согласно легенде, находится прах мастера Нангаку в трех перерождениях. Мастер достиг такой глубины медитации, что сумел вспомнить две свои прошлые жизни и указал, где был тогда похоронен. А потом все три праха собрали в одном месте…

Монастырь, куда мы наконец пришли, скрыт от любопытного взора. Идя по дороге, замечаешь только ворота, на которых по-английски написано «Добро пожаловать в отель». Ни слова о том, что за воротами – монастырь. Его обнаруживаешь, только войдя внутрь «гостиничного» двора. Патриарх-черепаха, сопровождавший нас, хоть и не смог бесплатно принять нас у себя, но сделал подношение, оплатив наше пребывание в этом монастыре-отеле.

Вместо алтаря в приемной такая же черная доска с двумя желтыми палками, как и в городском монастыре. Видимо, так обозначается принадлежность к одной из школ медитации, то есть чань, или по-японски – дзэн (палки похожи на ту, с которой ходил дежурный монах вдоль медитирующих в одном из предыдущих монастырей). Этот монастырь основан монахами чаньской школы Цаодун-цзун, по-японски – Сото-сю.