По медвежьему следу - [14]
— Задача, Вера Павловна, в том, чтобы у этого пациента, — Борис показал глазами на медведя, — вырвать зубы, на каких много налипло металла, а где его мало — счистить, как зубной камень.
Вера Павловна смотрела на медведя, и глаза ее становились круглыми, а по выражению лица нетрудно было догадаться: очень она жалеет, что согласилась…
Чтобы отрезать ей путь к отступлению, Борис поспешил сменить тему: попросил разрешения сфотографировать ее рядом с таким необычайным пациентом.
— Я не ищу известности, — ответила она и начала доставать инструменты из чемоданчика. — Мне не приходилось, но на последнем курсе нам показывали фильм о работе стоматологов в зоопарке, с усыплением пациентов, — добавила она.
— С этим проще — он не проснется, можно не спешить, — заверил Борис.
— Это, конечно, так, но тут другие опасности, — ответила Вера Павловна, глядя, как Андрюша и Василий, подтащив медведя к стене, против окна, посадили его, плотно прижав спиной к бревнам.
— Кресла не надо, они как раз — нос к носу! — загоготал Андрюша, переводя взгляд с врача на пациента, который норовил завалиться на бок (Василий его придерживал одной рукой за горло, другой — за ухо).
Вера Павловна медленно приближалась к пациенту. Рядом с ней, приноравливаясь к ее шагу, двигался Андрей, держа подносик с инструментами. Андрюша, присев на корточки и согнувшись так, чтобы не мешать врачу, раскрыл медвежью пасть. Вера Павловна, брезгливо морщась, ввела в нее зеркальце. Оно застучало по зубам — так сильно дрожали руки.
Все свидетели подошли поближе, заглядывали из-за ее спины.
— Не шевелитесь! — скомандовал Борис, нацелив фотоаппарат.
Он успел щелкнуть трижды, когда Вера Павловна объявила:
— Вижу металл справа на верхней челюсти на втором и четвертом зубах, а слева — на втором и точечки на четвертом, и пятом, и шестом, и на нижней челюсти — первый справа и второй, а слева на первом, третьем и чет… Ай! — взвизгнула она и отпрыгнула так, что упала бы, не подхвати ее Борис.
Все видели — медведь мгновенно сжал челюсти, клацнув зубами. Ручка зеркальца торчала из пасти, как папироса.
— Ну, Андрюшка! — Андрей выставил кулак.
— Честное слово, не нарочно, — ударил себя в грудь Андрюша, — челюсть как пружина и скользкая, вот и не удержал!
Вера Павловна дрожала и всхлипывала. Черные слезы текли по щекам, которые стали почти такими же красными, как губы.
Председатель положил руку ей на плечо:
— Успокойся, Веруша, и уходи, не женское это дело… Сами управимся и чемоданчик принесем.
Уговаривать не пришлось. Борис проводил ее до двери, извиняясь, благодаря, обещая непременно прислать снимки, которые известности принести не могли.
— Я после четвертого ранения санитаром поработал, и зубы рвать приходилось, — заверил председатель.
Он взял щипцы и, стуча деревянной ногой, вышел на передовую, скомандовав Андрюше:
— Держи крепче!
Встав на одно колено, он засунул в пасть щипцы. Раздался скрежет, щипцы мелькнули. Иван Кузьмич посмотрел на них с удивлением и стремительно поднялся. Пробормотав: «Замутило меня, извиняюсь!» — он поспешил к выходу.
— А, вояки, тетери-ятери! — Андрюша махнул рукой, и челюсть медвежья снова клацнула.
Упавшие на пол щипцы поднял Борис. Он не знал, что предпринять, и смотрел растерянно.
— Дай мне! — Андрей протянул руку.
Напрягшись всем телом, он рванул с поворотом, и в высоко поднятых щипцах сверкнул зуб, золотой рыбкой лег на подносик, поспешно подставленный Борисом.
Андрей приспособился ловко, только один зуб сломал и не смог вытащить, зато остальные пять легли на подносик. И с других зубов он сумел аккуратно соскоблить металл.
Через каких-нибудь пять минут, когда вернулся, отдышавшись, председатель, все уже было кончено. Обыск с изъятием ценностей произвели.
Исполнители и свидетели дружно и с явным удовольствием перетащили медведя в сарай. И все собаки их сопроводили, повизгивая и облизываясь.
Борис, в последний раз взглянув на медведя, почувствовал какое-то волнение и еле слышно пробормотал: «Прощай!», сознавая, что это сентиментально до глупости. И все же нахлынуло: возникали в сознании новые строки о чуде на таежной земле…
Усилием воли он заставил себя вернуться к реальности, понимая, что наступил самый ответственный момент.
СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ ЗНАТОК…
Очень хотелось, поблагодарив всех, остаться одному и провести изучение спокойно, сосредоточенно, так, чтобы не получилось «мо эс два». Ради этого Борис готов был обойтись без обеда, хотя и не имел такой привычки. Но он знал: проверять заявки полагается гласно, совмещая роли следователя и комментатора, и понимал, что его уединение возле золота может быть плохо истолковано. Поэтому он заставил себя не высказывать нетерпения.
Обед тянулся долго, на каждое предложение Зины: «Отведайте еще!» — он отвечал: «Очень вкусно, благодарю!» — хотя и не замечал, что жует, мысленно проигрывая свои дальнейшие действия. Для всех здесь он выглядел знатоком, но сам-то не заблуждался на этот счет.
После такого обеда при иных обстоятельствах лень было бы шевельнуться, но тут Борис, подав пример всем, рысцой устремился в контору. И сразу же склонился над главным вещественным доказательством. Зубы на подносике подсохли, налипший металл посветлел, выглядел тусклым, каким-то не золотым, особенно в сравнении с блестящим обручальным кольцом на руке Андрея.
