По лезвию жизни - [31]

– Нет, спасибо, – отказалась она.

– Тогда что покрепче? У меня как раз есть бутылочка великолепного арманьяка!

– Петр Герасимович, я сюда не пить пришла! Вы сказали, что хотите поговорить. О чем? – прямая как палка спина выдавала охватившее ее напряжение.

– Юлечка – вы ведь позволите так себя называть? – к чему такой официоз, зовите меня по имени. Я так давно хотел узнать вас поближе, – поднявшись с кресла, мужчина обошел стол и остановился у нее за спиной. Вкрадчивый, с мурлыкающими нотками гуляющего кота шепот теплым дыханием коснулся уха, – вы же понимаете, что сейчас ваша карьера напрямую зависит от меня? Думаю, мы найдем с вами общий язык…

– Петр Герасимович! – дернувшись от охватившей ее гадливости, Юлька попыталась отодвинуться, но широкие ладони с длинными пальцами, придавив хрупкие плечи, ей не позволили. – Отпустите!

– Ну, Юлечка, полно. К чему эти ужимки? Я же знаю, что вы – умная девочка. Нет-нет, не пугайтесь, я не собираюсь тащить вас в постель… пока. Всего лишь хочу, чтобы вы поняли – вы мне нравитесь.

Оцепенев от безысходности и отвращения, Юлька промолчала. Ошибочно приняв ее молчание за согласие, Мартынов скользнул по шее девушки влажными губами, напомнив тот, утренний поцелуй. Содрогнувшись, Юля одним прыжком вылетела из кресла, больно ударившись о ребро стола.

– Что вы себе позволяете? – серые глаза сверкнули гневом и затаившимся на дне страхом.

– Жаль, я думал, мы друг друга поняли, – разочарованно выпрямился Мартыш. – Я дам вам время подумать. Недолго. Скажем… неделю. А пока можете идти, – отступив к окну, Мартынов демонстративно отвернулся и, заложив руки за спину, уставился на улицу.

Не дожидаясь повторного разрешения, девушка вылетела в коридор, едва не сбив с ног проходящего мимо интерна. Бросив торопливое извинение, бросилась к ординаторской, и лишь захлопнув за собой дверь, попыталась успокоить колотящееся в груди сердце.

Но, словно желая добить и без того измученную девушку, перед глазами завертелся калейдоскоп минувших событий. Раз за разом, возвращаясь домой, Юлька находила короткие, засунутые в стальной косяк послания: «твои волосы сверкают под солнцем как шелковые нити», «я хочу вдохнуть твой аромат», «сегодня ты прекрасна как никогда»… еще несколько им подобных и то… последнее – «ты только моя». Звонки, раздающиеся в тот момент, когда, разорвав очередную записку на мелкие клочки, девушка зарывалась в подушки, пытаясь спрятаться от навязчивого ужаса… Неизменный, оставляющий ее в покое лишь за надежно запертыми дверями взгляд… И теперь, в довершение ко всему, Мартыш с его настойчиво-липким желанием заполучить новую игрушку.

Не справится. Юлька отчетливо поняла, что больше не в силах переживать обрушившийся на ее голову кошмар в одиночку. Но что делать? Идти в полицию? Не поверят. Записки-то она выбросила, надеясь, что все рассосется само собой, и преследователю надоест ее запугивать. Звонки? С ними, наверное, можно попробовать. Ведь есть же возможность выяснить, кто он… этот неизвестный абонент, чей номер всегда скрыт.

Но идти одной в полицию было страшно, и, немного посомневавшись, Юлька набрала знакомый номер.

– Олег, это я… Мне… мне нужна твоя помощь. Ты не мог бы приехать, забрать меня из больницы?.. Спасибо, жду.

Глава 14

Олег не приехал. Он примчался с такой скоростью, что даже сидя в холле за тройными застекленными дверями, Юлька слышала, как взвизгнули тормоза. Мимолетно удивившись – как это его пропустили на охраняемую территорию, куда проезжали лишь машины скорой помощи – девушка, едва не оставив сумку, выбежала на улицу. Знакомый джип стоял у крыльца.

Увидев девушку, Олег распахнул пассажирскую дверь и, дождавшись, когда Юля заберется на высокое сиденье, нажал на газ.

– Извини, меня не хотели пускать. Пришлось наврать охраннику с три короба. Но у тебя был такой испуганный голос. Рассказывай.

– Расскажу, только дома, хорошо?

Испытывающий взгляд мужчины мазнул по бледному лицу девушки, по покрасневшим от слез глазам, некрасиво распухшему носу и вновь устремился в лобовое стекло:

– Хорошо.

Уверенно лавируя в потоке машин, Олег вел машину в полном молчании, давая Юле время хоть немного успокоиться и собрать в кучу разбегающиеся тараканами мысли.

Но едва они оказались в квартире, он вновь повторил:

– Рассказывай.

И Юлька рассказала. Обхватив окоченевшими пальцами горячую кружку налитого Олегом чая и не отрывая взгляда от новенькой клеенки с золотисто-коричневым узором, девушка минуту за минутой вспоминала безумие, в которое превратилась ее жизнь с той, самой первой, записки. Не скрыла она и унизительное предложение нового зав.отделением.

– Где эти записки? – лицо Олега посуровело.

– Выбросила, – Юля виновато посмотрела в потемневшие глаза.

– Вот дуреха. И ни одной не осталось?

– Разве что в мусоре. Я еще не успела вынести ведро на помойку. Там, под раковиной.

Закатив глаза, Олег вытащил пластиковое ведро, в котором – на пустой упаковке от сосисок и картонной упаковке из-под сока – и впрямь лежали разорванные клочья бумаги. Осторожно, за самые кончики вынув кусочки, он ссыпал их в чистый фасовочный пакет.