По лезвию жизни - [24]

– Мышь? – удивленным шепотом переспросила Юлька, вытягивая шею. – Как она ей на голову-то попала?

– Летучая, – с улыбкой поясни Олег. – Мы их в детстве так и ловили. Натянешь белую простыню, а утром глядь, а на ней пара-тройка висит. Коготками зацепятся, а выпутаться сил не хватает. А у Лариски платок светлый. Вот и прилетела. А ты что, никогда летучих мышей не видела?

– Никогда. В городе их нет, а за городом… С тех пор как родителей не стало, я нигде не бываю. Да и с ними мы почти никуда не ездили.

– Привыкай, тут их много.

– А ты откуда знаешь? – Юлька с изумлением взглянула на спутника.

– Бывал.

– Я думала, ты такой же, как и я. Даже Наташке сказала, что никогда не был на Илике.

– Разве это так важно?

– Да… нет… не знаю, – Юлька с досадой закусила губу.

– Пошли догонять, – отбирая у нее оба спальника, Олег мотнул головой в сторону удаляющихся спин.

– Пошли, – поправив лямки, девушка зашагала рядом.

К пяти часам, когда укрытая туманом река начала светлеть, двухместные лодки были накачаны, и мужчины, оставив девчат строгать на завтрак бутерброды да разливать по кружкам остатки чая из двухлитрового термоса, потащили их на берег, а уже к шести, распределив груз так, чтобы всем досталось поровну, девушек рассадили по надувным подушкам и, столкнув потяжелевшие судна в воду, взялись за весла.

Пряча озябшие ладони в длинные рукава толстого свитера, Юлька не мигая смотрела, как в редеющем тумане проступают очертания поросших лесом скал, завораживающих своей невероятной красотой. Плакучие ивы, растущие по низко нависшим берегам, опустили в прозрачные струи гибкие ветви, преграждая им путь, и от этого над бурливой поверхностью Илики раздавался несмолкаемый плеск.

– Не замерзла? – участливый взгляд Олега скользнул по скорчившейся фигурке.

– Немного, – призналась Юлька.

– Это с непривычки. На реке по ночам всегда холодно. Днем будет жарко. Если хочешь, возьми мою куртку.

– А ты как же? – протянутая было рука неуверенно дрогнула.

– Мне тепло.

– Спасибо, – Юля натянула Олегову куртку поверх своей. От штормовки слабо пахло мужским лосьоном и чем-то неуловимо знакомым… Как… как от папы… в детстве. Глубоко вздохнув, девушка уткнулась носом в чуть потертый воротник.

К обеду действительно потеплело. Настолько, что выбравшись из теплой одежды, Юлька осталась в майке и спортивных бриджах, предусмотрительно надетых под толстые брюки. Обедали прямо в лодке, макая сухари в удивительно вкусную воду и закусывая ими холодное мясо. Пили прямо из реки.

Для Юльки, не понаслышке знающей, что такое тиф, кишечные палочки и прочие прелести, было дико. Но, следуя примеру остальных – пить-то хотелось – девушка старалась не думать о возможных последствиях, тем более что Олег без колебаний подчерпывал железной кружкой прозрачную влагу.

– Пей, не бойся, – заметив неуверенность спутницы, Олег улыбнулся. – Здесь вверх по течению нет ни одного поселения. Вода чистая. Не то, что в Аларике.

И Юлька пила.

А после были первые пороги*, оставившие неизгладимое впечатление. Разбиваясь о сглаженные течением, выступающие из воды камни, хрустальные потоки пенились и завихрялись, создавая крошеные водовороты. Лодку качало, грозя перевернуть, и Юлька взвизгивала! От иррационального страха – Олег уверено правил суденышко в просвет между двумя покатыми валунами – и оглушающего восторга – дух захватывало. А скалы вторили, отражая и многократно усиливая звонкое эхо.

Первым местом стоянки, к которому лодки причалили аккурат тогда, когда в Англии положено пить чай, стал остров. Точнее, Юлька уже позже узнала, что это именно остров, а с самого начала перед ней предстал ровный, покрытый высокими травами берег. Заросли ивняка и калины обрамляли поляну, как причудливая оправа – гигантское зеркало.

Через полчаса возле старого кострища (здесь ночевали и раньше) выросли разноцветные грибы палаток. Подхватив небольшие топорики, мужчины направились за дровами, оставив девчат колдовать над первым в жизни Юльки «речным» ужином.

Скажи ей кто-нибудь раньше, с каким аппетитом она будет уплетать пропахшую дымом густую похлебку, в которую черноглазая Дарьяна и светленькая Ольга напихали почти все, что нашлось в рюкзаках, Юля бы посмеялась. Ну разве могла она предположить, что в одном блюде можно так вкусно соединить и тушенку, и сушеные (верно, прошлогодние) грибы, и картошку с мелкой « звездчатой» вермишелью, и несколько видов круп… Лук, который девушка жутко не любила в супе, плавал мелкими хлопьями в рыжих полосках моркови. И странное дело… было удивительно, просто невероятно вкусно!

А позже, когда перемытая посуда была накрыта широкими листьями лопухов, а огромный котлище уступил над огнем место другому, в котором ароматно пахли заваренные листья смородины и дикой малины, Дима принес из палатки гитару.

«Вечер тихо струится туманом над синей рекой,

И от шелеста волн на душе так спокойно и сонно.

Искра гаснет в полете в попытке стать новой звездой,

Но, увы, не сумеет… а небо так звездно-бездонно…»

Мягкий баритон мужчины отзывался в неизвестных Юльке ранее уголках души, даря столь необходимые умиротворение и покой. Как-то незаметно голова Олега оказалась на ее коленях, и, перебирая упругие прядки чуть длинноватых волос, девушка бездумно смотрела, как тают в вечереющем небе те самые искры, которым все никак не удается стать звездами.