По кромке двух океанов - [12]
Но не эти красоты были, понятно, главным в наблюдениях из гидростата. Выяснилось, например, что толщина слоя трескового косяка достигает шести метров, а трал разевает пасть на ширину вдвое меньшую. Что треска и пикша менее пугливы, когда находятся у грунта, чем в толще воды… Что на глубине нескольких километров встречается столько рыб, креветок, кальмаров, что это скопище напоминает живую уху. Чтобы достичь такой глубины, понадобился снаряд куда более совершенный и сложный, чем гидростат. Его назвали «Север-2». Впервые в нашей стране он опустился на глубину две тысячи двадцать метров, в одну из впадин Черного моря.
— Приглашаю на дегустацию, — сказал директор во время первой нашей встречи.
Дегустировать предстоит блюда, приготовленные в одной из лабораторий института.
Пирожки, а из других «деликатесов» чебуреки, палочки, пельмени, а также весьма аппетитная на вид лапша, хлеб лежат на тарелках, которыми уставлен покрытый скатертью лабораторный стол.
— Прошу откушать! — жестом гостеприимного хозяина директор приглашает к столу.
Из лаборатории мы идем в экспериментальный цех, в котором получили путевку в жизнь сконструированные сотрудниками ПИНРО десятки разных станков: для разделки сайки; для разделки тресковых рыб на тушки; для сортировки, расфасовки, упаковки. Свой особый станок для каждой породы рыб. Рыбонасос, который демонстрировали на международной выставке «Инрыбпром-75». На промысловых судах печень из трески извлекают вручную, особой формы ножом — «камбалкой». Это трудно и дорого. В ПИНРО для этой цели создали машину и опробовали ее рядом с зарубежной. Наша оказалась лучше.
…Дни бегут быстро, стремительно. Пора бы и распрощаться с гостеприимным Мурманском, но я узнаю, что вот-вот в порт придет атомоход «Арктика», и откладываю свой отъезд.
Наконец Олег Павлович сообщает, что «Арктика» стоит у причальной стенки, и я отправляюсь в порт.
Когда вахтенный приводит меня в огромную каюту к плотному седеющему человеку за письменным столом, я почему-то решаю, что передо мной первый помощник капитана.
— Капитан! — с шутливой строгостью в голосе восклицает приподнявшийся с места Юрий Сергеевич, исправляя мою невольную ошибку. — Ка-пи-тан, — повторяет он уже по складам.
Есть у этого южного человека с усиками что-то очень доброе во взгляде, в голосе, даже в пресловутой кавказской вспыльчивости, которая не содержит раздражительности, а лишь недоумение, как это я не знаю, что передо мной сидит бывший капитан атомохода «Ленин» и нынешний капитан «Арктики», «сухопутный» осетин, связавший свою судьбу с морским флотом. Такие сведения не раз приводились в печати, и, естественно, мне полагается о них знать.
Разговор продолжается, перемежаясь шутками, которые, судя по всему, любит капитан. И, уже перейдя на серьезный тон, он рассказывает о навигации, о проводке судов, о своем атомоходе, о том, какая нужна ювелирная точность, чтобы обколоть лед вокруг застрявшего парохода, или как опасно идти во льдах впереди наступающего тебе на пятки транспорта.
— Мы тоже можем на какое-то время застрять в торосах, а сзади, очень близко, идет тяжелее судно. Чуть замешкайся на ледоколе, и оно врежется в тебя, не в силах погасить инерцию. Вам понятно?
Разговор постепенно становится все более дружеским, особенно после того как Юрий Сергеевич узнает, что я окончил тот самый железнодорожный институт, в котором он начинал учиться, но вскоре оставил и уехал на Диксон. С этого и началась его морская биография.
— Семь месяцев в году толкаться во льдах — норма это или нет? — капитан смотрит на меня в упор, будто я немедленно должен ответить на поставленный ребром вопрос. — Люди держатся на нервах, но держатся, черт побери, потому что так надо! Вот подготовят сменные экипажи, тогда будет порядок… У нас многие могли бы плавать за границу, а они плавают на ледоколе. Привычка? Нет! У людей сильно развито чувство долга!
Разговор затягивается, но не капитан, а я украдкой посматриваю на часы: мне неловко отнимать время у очень занятого человека. Юрий Сергеевич замечает это и нажимает на селекторе кнопку. В каюту заходит старший помощник капитана.
— Надо показать гостю пароход, — говорит ему Кучиев.
Чтобы как следует осмотреть такую махину, как «Арктика» (около тысячи трехсот разных помещений), нужен не один день, но таким временем ни я, ни мой гид не располагаем, и знакомство с атомоходом идет по весьма укороченной схеме. И все равно судно поражает своими размерами, отделкой, удобными каютами, салонами отдыха, обычной и финской банями, спортивным залом, бассейном с морской водой, амбулаторией и операционной и, конечно же, центральным пультом управления.
В этом большом, сверкающем приборами зале стоит благоговейная тишина. Все внешне обычно, как на любой электростанции, на «Северном сиянии», и в то же время все необычно, потому что сердце ледокола питается энергией расщепленного атома урана.
Старший помощник идет за ключом, отмыкает железную дверь, и мы входим в коридор, откуда через окно в стене открывается внизу вид на атомный реактор. Словно гигантский паук, оперся он своими могучими лапами о пол. Тускло блестит металл. Косы кабельных жил сначала идут вместе, а потом разбегаются в стороны. Сюда заходят редко и обязательно в белой одежде, которая хранится в специальном помещении. Множество точнейших приборов непрерывно фиксируют, нет ли опасности. Опасности нет. Уровень радиации на судне во много раз меньше, чем от солнца.
Г. МетельскийТайфун над пограничной заставойМетельский Георгий Васильевич — автор многих повестей и рассказов. Тема его исследований — не только людские судьбы, но и родная природа.Сборник «Тайфун над пограничной заставой» посвящен сложной и опасной службе на границе. В остросюжетной форме автор повествует о напряженной борьбе, которую ежедневно и ежечасно приходится вести пограничникам. Часто их противниками выступают не только подготовленные агенты, но и необузданные силы природы. Именно такой теме и посвящена заглавная повесть сборника.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Георгий Метельский — автор многих книг о наших современниках, а также исторических повестей о Т. Шевченко, А. Мицкевиче, С. Сераковском, П. Смидовиче (две последние вышли в серии «Пламенные революционеры»). Новая повесть писателя рассказывает о короткой, но яркой жизни И. Фиолетова — активного участника борьбы за Советскую власть в Азербайджане, одного из двадцати шести бакинских комиссаров. Писатель показывает, как простой рабочий мальчишка, начавший трудовую жизнь на нефтяных промыслах Черного города, вырастает в видного политического деятеля.
В «Советистане» норвежская писательница и социальный антрополог Эрика Фатланд приглашает читателя посетить мир, неизвестный даже самым заядлым путешественникам. После распада Советского Союза в 1991 году пять бывших советских республик – Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан – получили независимость. К 2016 году независимость этих стран отметила 25 летний юбилей. В каком направлении стали развиваться эти страны с той поры? С целью исследовать этот вопрос Эрика Фатланд отправилась в свое путешествие. С сочувствием и страстью к повествованию она рассказывает об истории, культуре и состоянии общества в этих странах на сегодняшний день.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Вниманию читателей предлагается первая книга трилогии «Утерянное Евангелие», в которой автор, известный журналист Константин Стогний, открылся с неожиданной стороны. До сих пор его знали как криминалиста, исследователя и путешественника. В новой трилогии собран уникальный исторический материал. Некоторые факты публикуются впервые. Все это подано в легкой приключенческой форме. Уже известный по предыдущим книгам, главный герой Виктор Лавров пытается решить не только проблемы, которые ставит перед ним жизнь, но и сложные философские и нравственные задачи.
Приглашаем наших читателей в увлекательный мир путешествий, инициации, тайн, в загадочную страну приключений, где вашими спутниками будут древние знания и современные открытия. Виталий Сундаков – первый иностранец, прошедший посвящение "Выиграть жизнь" в племени уичолей и ставший "внуком" вождя Дона Аполонио Карильо. прототипа Дона Хуана. Автор книги раскрывает как очевидец и посвященный то. о чем Кастанеда лишь догадывался, синтезируя как этнолог и исследователь древние обряды п ритуалы в жизни современных индейских племен.
Александр Степанович Кучин – полярный исследователь, гидрограф, капитан, единственный русский, включённый в экспедицию Р. Амундсена на Южный полюс по рекомендации Ф. Нансена. Он погиб в экспедиции В. Русанова в возрасте 25 лет. Молодой капитан русановского «Геркулеса», Кучин владел норвежским языком, составил русско-норвежский словарь морских терминов, вёл дневниковые записи. До настоящего времени не существовало ни одной монографии, рассказывающей о жизни этого замечательного человека, безусловно достойного памяти и уважения потомков.Автор книги, сотрудник Архангельского краеведческого музея Людмила Анатольевна Симакова, многие годы занимающаяся исследованием жизни Александра Кучина, собрала интересные материалы о нём, а также обнаружила ранее неизвестные архивные документы.Написанная ею книга дополнена редкими фотографиями и дневником А. Кучина, а также снабжена послесловием профессора П. Боярского.